Всей нечисти Нечисть...

-- А Маня? Она, разве, не убрала Проклятие? И Зов? -- напомнил Сеня.

-- Убрала... Убирает, -- Валимир колебался, именно так он бы и поступил на месте Виткаса и Ивана, но сердце говорило другое. -- Но ее понимание идет в землю, а сознание Его Величества не принимает. Теперь они борются друг с другом, как два Царя. И один Царь постоянно строит ковы, обновляя Проклятие. Если он произносит свое имя Маниным пониманием, то как бы ничтожество, и оно уже не кажется ему таким значительным, таким сладким и благодатным, как когда при наложении Зова занимался сексом с Ее Величеством, и она повторяла его имя много раз. Боль ушла, но и раньше он не чувствовал боли, а наслаждение -- самое яркое воспоминание, и он помнит о нем, может быть, уже не каждую минуту, но помнит. Он утвердился в своей ненависти, она у него осознанная. Это вампир, самый настоящий вампир, который пробыл вампиром так долго, что не сможет жить, как человек.

-- Господи, какой кошмар мы пережили! -- ужаснулся Малек. -- Сам себе не верю, что живым остался... Страшно жить!

-- Вот за то, что Адам убивает Еву, а Ева Адама, стоит кому-то поманить яблоком, нас и выставили из Рая. Человек сам в себе становиться и добро, и зло. Я столько раз думал об этом, когда понял, что проклят той, которую мы с кормилицей проклясть хотели...

-- Валимир, ты бы не нравился мне вампиром, а человек ты... -- Виткас осмотрел Валимира с головы до ног и обратно, -- очень даже ничего! Интересно, сколько же было на самом деле людей, а сколько оборотней?

-- Много, -- угрюмо сказал Сеня. -- Они же нас на жратву брали. Гнали, как скотину. У нас четверо отравились домашней колбасой, поели-попили, а после ужина всех четверых полоскать начало. Смотреть было жалко. Им ночью еще хуже стало, и ну всех будить, чтобы активированный уголь дали. Ну не самим же в чужой рюкзак залазить. А ребята оказались накаченные непонятно чем.

-- Я тоже, когда Виткаса увидел в таком состоянии, от страха чуть в штаны не наложил! -- поделился Валимир.

-- Тут ночью ужасы начались... Мы не сразу ребятам поверили, но странно, спим ночью все, а люди пропадают. Тревогу забили, стали смотреть, че почем, и отчего сон у нас такой крепкий. Тут мы и въехали, что это за экспедиция, да только смекнули, что многие об этом знают и охраняют нас. Люди не все спали, многие видели и молчали. А самое страшное, что для них это было вроде тотализатора... Ставки ставят, кричат, пытают, вытаскивают из палаток... -- Сеня сжал кулаки. На глаза его навернулись слезы. -- Многие из нас пытались бежать, так нам их кости приносили и одежду: вот, мол, звери разорвали... -- Я им отомщу! -- произнес он с отчаянием в голосе.

-- Им за нас отомстили уже, -- Валимир положил руку на его плечо, успокаивая. -- Давайте лучше подумаем, как нам Дьявола изловить и под плиту заглянуть! У меня впереди два дракона, которые будут зады себе рвать, чтобы меня извести. И вот еще что, когда Маня открыла города, и достала свитки, никто не знал, что они есть, а теперь все знают. Дадут нам их взять-то, чтобы ключи достать? Так что, наши шансы завалить дракона равны нулю. А как меч может в человеке лежать? Там под плитой может быть что-то такое, что нам поможет, а без Дьявола нам туда не залезть, или залезть, но подсказка какая-то должна быть.

-- Да видел я его! -- сказал Иван расстроено. -- Ходит тут, весь из себя никакой. Молвит что-то, а я не слышу... Носом ткнет, а там как раз то, что надо... Черный, в плаще и с тростью.

На Ивана уставились с изумлением.

-- А что ж ты молчал? -- рассердился Валимир.

-- Я тоже, -- вдруг признался Малек, слегка покраснев. -- Он меня утром будит. Крикнет: вставай! А мне лень. Так он меня под зад пнет! Не больно, скоро проходит. Или скажет, когда зубы чищу: "У тебя, Малекан, в зубе крошка осталась..." Только почему-то я его не вижу.

-- Вполне верю! -- согласился Валимир. -- Это в его стиле издеваться над человеком! Он нам носы подтирает!

-- Чертовщина какая-то, -- согласился Виткас, рассматривая Ивана и Малека пристально.

А вдруг корешок, из которого пекли лепешки давал о себе знать... Но зрачки у обоих не расширены, пытались понять, рассуждая, а не выдавали глюки за истину в последней инстанции. Виткас успокоился.

-- Понятно, чертовщина! -- засмеялся Валимир. -- А что вы хотели? Он же чертями заведует! А ты, Сеня, что молчишь?

Все сразу обратили взгляд на Сеню, лицо которого сначала показалось испуганным, а потом пошло пятнами.

-- Да как-то... На ум вдруг пришло... "Лукавый раб, знаешь меня, вот и денег для меня не достаешь!" -- произнес Сеня с горечью: -- Наверное, этот раб не рассматривал вампира в качестве Бога, и за это его бросили в темницу. Я так понял, что Дьявол уважает человека, когда тот не унижается. Вампир, разумеется, в качестве Бога желал бы видеть себя. Получается, так тоже мог сказать только вампир, мы же ничего не достаем для Дьявола, мы для себя достаем. Вот откуда я это знаю? Но разве его за руку поймаешь, когда он мысли в голову сует?!