Всей нечисти Нечисть

– Участвовать старик в этом мог, но, чтобы учудить такое – ни в жизнь! Он и вампирами не обласкан, и человеку худое, а только ни тем, ни другим ни в жизнь без него умными не стать! Если где-то что-то, он то примазывается, то глаза отводит, а чтобы кто-то ему угодил – такого свет не видывал! Там или Дьявол землю посетил, или маг такой силы воду мутит, что я в подметки не гожусь!

Произнес свои слова дядька Упырь со страхом, а спустя час вытянулся, как продажная сволочь, и копыта откинул…

Хотя нет, прокричал:

– В огонь меня, заразы! – задымился весь, прожег и кровать, и пол, и еще один пол этажом ниже, и еще один.

А когда прибежали за ним в подвал, собирать было нечего – одна ржавая пыль.

Стоит теперь в горшочке, в покоях Ее Величества. И проливала она на него слезу, и слезы девственниц, и сама молила, и молиться на него заставляла, а крови извела – и молодых девиц, и вдов, и младенчиков, а толку то!

Тут бы блат ее закончился, да не телилась, устраивая одно судилище за другим, сажая на кол и людей, и оставшихся после войны вампиров, хоть сколько-то причастных к царскому сословию. Готовилась измена – все видели! Да только тот, кто имел бы виды и достаточно старости, чтобы вывести в люди такого мага или выйти таким магом самому, чтобы стращать происками и разным вредительством все государство, как в воду канул. Не каждому вампиру дано выдержать пытку, но никто ничего внятно не смог прояснить.

А еще спасибо Матушке ее, хоть и померла старушка, все те вампиры, которые ей своей чистокровностью обязаны, как сидели на колу, так и сидят, в верности их сомневаться не приходится, прикручены к жене намертво. В огонь и в воду пойдут, лишь бы угодить ей. А таких полцарства, прочих дядька Упырь и Баба Яга извели сразу же, как он и жена на троне утвердились.

Но, увы, прикручены они не к нему…

«Пожить бы еще!» – с тоской подумал Его Величество, понимая, что у супруги не будет выбора, если выяснится, что проклятая выходит в люди. Убьет его, не задумываясь. Найти вампира побогаче и с генеалогическим древом, чтобы возместить утрату Матушки, тетушки и дядьки Упыря, жене не понадобится много времени. Да, престолонаследие у него есть, но пятой водой на киселе. Никто не считал, сколько престолонаследников было перед ним.

Ожидание и неизвестность были хуже всего…

И куда вся решимость, куда вся мудрость подевались? Где уверенность? Ведь были же, были! Откуда бессилие, откуда сомнения? Откуда глухая тоска и нехорошие предчувствия? Почему он чувствует страх, ущербность, как какой-то человек, даром что вампир?!

Поговаривали, что проклятые не умеют ненавидеть…

Но, похоже, к его проклятой это не относилось – она именно ненавидела его.

Он никак не мог подобрать слово, которое отразило бы глубину его отвращения, которое последнее время не выходило из головы. Ненависть с новой силой полыхала на кончике языка, как жгучий перец, вырвавшись на свободу: скотина, сволочь, мразь, лохань, падаль, паскуда, стерва, отрава, отребье, животное… – в каждом слове был недостаток, не отражали они глубину тех чувств, которые он хотел бы выразить словом. При одном упоминании о ней, накатывал холод и слепая ярость. Он не понимал, как можно так ненавидеть одного человека, но ненавидел. Хотелось хоть раз заглянуть в лицо этой твари, которую видел только в чулке со сплющенным носом и безумными глазами.

Но вот что странно: руки его уже не сжимались при мысли о ней, как раньше, когда он мог ударом кулака пробить стену.

Впрочем, о чем ты думаешь, Величество?

Лохань, она и есть лохань, этой Маньке после проклятий-то любой покажется за счастье. Не станет носить лапти приличный человек. Убожество к убожеству. Нашла себе старика, который, видимо, ослеп от старости на оба глаза.

Ненависть отпустила, боль ушла, но не рассосалась, а притаилась где-то в глубине сердца…

Неужели, все-таки Проклятие, а не Зов? Но какой в этом смысл? Что получат предатели, обратившись к нему с Проклятием? Царицей Проклятую не поставишь – ни знаний, ни древа, ни, на худой конец, партии. Кто за ними пойдет? И богатство не свалится – неоткуда, все давно поделили и разворовали, доброй женой тоже вряд ли получится – проклятые всеми болезнями болели, какие положили на них. Жалкие, убогие, бесхребетные. С ними даже рядом находится неприятно, с души воротит, уж теперь-то он много о них знает – насмотрелся. Пачками их притаскивают во дворец, чтобы присушить и сделать верными и смирными тех вампиров, которые еще не присушены, оборотни по всему государству их разыскивают.

Вряд ли Проклятие…

И даже если так, что с того? Чтобы Проклятие заработало должным образом, прежде он должен проклясть себя сам – иначе, не дотягиваясь зримо, люди, которые должны ускорить процесс изгнания его на Небеса, увидят лишь пустоту. Но, если все же Проклятие, которое прошло мимо взгляда жены, как укрылось от драконов? И в Зове дракону разобраться нетрудно, отсекая пришельцев. Мимо них ни один не проскочит, ни свой, ни чужой.