Всей нечисти Нечисть

Но два парня, похоже, не за тем шли, чтобы помнить о его благородной бедности. Со скучающими лицами отодвинув бутылку из-под самого дорогого вина, какое нашлось в заведении, они дождались метрдотеля и выложили ему на стол все что имели. Метрдотель оглядел их придирчивым взглядом и предложил на выбор: или платите, или молитесь на господина в форме.

– Программа у вас не самая изысканная, посмешить бы народ. А можно, станцуем? – предложил северный народец, заметив на сцене полуобнаженную девицу, искреннее удивляясь, что они заказали, чтобы им принесли такой огромный счет. – Поплачем, глядишь, подадут…

– Все трое? – округлил глаза метрдотель, не без интереса приглядываясь к Зуле. – Освистают, будете мыть посуду и полы на все дни, пока вас в горы не заберут! – пообещал он. – И завещание на меня напишете. Я слышал, наследнику вашему подъемные полагаются?

– Я бы лучше помыл, – согласно кивнул Валимир, но ему подмигнул южный народец.

– Брось, не парься! – Игорь не скрывал довольную ухмылку.

И зачем-то потащили его в гримерную, раскрывая свои спортивные сумки, туго набитые барахлом…

Зуля сразу же принялся учить его извиваться у ног, стягивая с него в нужный момент шелковые платки и полупрозрачные покрывала. Игорь забряцал браслетами, цепями и опахалами. Вскоре его поставили перед зеркалом, и Валимир едва узнал себя накрашенного и выряженного под султана. Северный народ стал не то госпожой, не то наложницей, южный явно рабом.

– Ты, главное, не тушуйся, гладь себя по тепленьким местам, от которых бабы дуреют, а я займусь мужиками…

– Честно отрабатывай денежки, а то неустойку требовать начнут, – посоветовал Игорь. – Он тебя прикроет. Но не сразу, дождись, когда постучу вот так, – он изобразил два прихлопа. – Встанет, покажи народу красоту свою, не встанет, лучше попридержи набедренную повязку. Остановиться надо вовремя. Там подклад, он не даст упасть лицом в грязь.

– Да я народу в глаза после такого не смогу смотреть! – возмутился Валимир, ужасаясь тому, на что его толкали.

– А для чего тебе пялиться в глаза-то? – удивился Зуля. – Ходи, не поднимая глаз. И пусть нагибаются, чтобы в твои глазоньки заглянуть. Да ладно, брось! – он подбадривающе похлопал его по плечу. – Мы их так насурьмили, кто опознает? Представь, что ты на невольничьем рынке, и богатые бабы покупают тебя.

Южный народец подсел к нему и душевно произнес:

– Пойми, мы ничему другому не научились. Я и Зуля танцуем вот с таких лет! – он показал от горшка два вершка. – А театры нам не слишком рады.

Заиграла музыка. Его провели и уложили на подушки. Поставили перед ним фрукты и налили бокал вина. И он обалдел, когда вышла красоты неописуемой принцесса Зулейка и запорхала по сцене, зазывая и животом, и попой, и всем, чего у нее было и не было, позволяя прикоснуться к своей ножке. А тут еще раб Ибн-Ибрагим стал ухлестывать за красоткой, выставляя его дураком.

Пока он ползал, как самый настоящий придурок, теряя по дороге то башмак, то колпак, зал разрывался аплодисментами и визжал от восторга, бросая на сцену кошельки…

Столько денег он в жизни не имел…

Сама судьба подогнала ему двух друзей – он так и заявил об этом, намекнув, что не было бы счастья, да несчастье помогло. Но оба парня лишь переглянулись, сокрушенно покачав головами.

– Ты у нас будешь четвертый третий, которому снесут головушку, если наши барыши достанутся не нашему Благодетелю. Нас ищут. Поэтому мы решили пожить рядом с Величествами, чтобы по доброте их, освободить себя от бремени Благодетеля.

Он отговаривал их, не так настойчиво, как сделал бы это сейчас. Все же, тогда он был чужим для них и не забывал об этом. Но разве отговоришь, если оба они задались целью обойти всех и войти в состав самой известной и богатой труппы при дворце Их Величеств? У каждого человека есть мечта, у этих двоих – особенно, и он понимал, что оба его друга заслуживают того, о чем мечтали. И когда представился случай остаться с последней группой на третьей вершине, оба приятеля остались, не раздумывая.

Ох, если бы он знал, что успел так полюбить их за эти три недели, он бы заставил их сесть на ковер-самолет силой. Он еще неделю назад решил, что останется с ребятами, когда они вернутся, и не сомневался, что справится с их Благодетелем и без заступничества Их Величеств. Себе помочь трудно, другим было как-то проще. Он и драконов умел обвести вокруг пальца…

Но так и не успел сообщить им о решении и посвятить в свою тайну, подыскивая для этого подходящий момент. А когда вдруг узнал, что они остались там, на вершине третей горы, тревожно кольнуло сердце… Может быть, он не умел сделать такой номер, как Игорь и Зуля, зато понимал кое-что в людях, научившись от своей кормилицы. И когда против правил в их палатку подселили двоих из чужого отряда, впервые за последние три года открылся, чтобы получить информацию извне.…

И сразу услышал крик о помощи, и пришла боль…

Как всегда в таких случаях заболела голова, но какой-то не своей, чужой болью…