Вселенная Айн Рэнд: Тайная борьба за душу Америки

Почти все, кто писал о жизни Рэнд в эпоху Гринспена, подчеркивают ее интеллектуальное влияние на будущего «оракула». Но на самом деле все значительно сложнее. Почти все время своего существования «Коллектив» был, и по своей сути, и по намерениям, настоящей сектой. У него имелся непререкаемый лидер, от членов требовалась абсолютная преданность, допускалось вмешательство в личную жизнь членов, в среде которых использовались свои выражения и словечки. Любого, кто пытался нарушить признанные нормы, изгоняли, и изгои становились «законной добычей», объектом злонамеренных личностных нападок. «Коллектив», что обычно для любой секты, вовлекал в свои ряды одиноких, застенчивых людей — тех, у кого, как рассказала мне Барбара Бранден, было мало друзей за пределами «Коллектива». «На самом деле ни у кого из нас не было таких друзей, — сказала Барбара. — Если имелись близкие друзья, они тоже вовлекались в движение, однако за пределами движения никаких друзей не было».

Точно так же, как Эд Нэш советовался с кружком Рэнд по поводу развода с Айрис Белл, так и Гринспен советовался, стоит ли ему бросать работу в Совете экономических консультантов и становиться самостоятельным экономическим консультантом. Натаниэль Бранден пишет в своих мемуарах, что потратил не один час, беседуя с Гринспеном, когда тот обдумывал этот шаг. А для Человека Организации, каким он был тогда, шаг был крайне важный. Бранден подталкивал его к решительным действиям, чтобы в итоге Гринспен превратился из очередного промышленного экономиста в востребованного, процветающего экономиста-аналитика. «Сделай прыжок», — предлагал он Гринспену, о чем вспоминал в своих мемуарах.[184] Однако об этих долгих разговорах нет ни слова в книге самого Гринспена, содержащей множество подробностей — за исключением тех мест, когда речь идет о Рэнд и ее окружении. Напротив, Гринспен утверждает в своей «Эпохе потрясений», что «решение сменить работу далось на удивление легко» благодаря независимому доходу, который имелся у него тогда.[185] Если решение далось «на удивление легко», зачем его обсуждать, да еще и часами? О Брандене Г ринспен упоминает вскользь, называя его «молодым коллегой Рэнд и, спустя много лет, ее любовником». О Барбаре Бранден он говорит всего в одном месте, да и то даже не называя ее имени. Он умалчивает о своем разговоре с Барбарой, в котором она убедила его, что стране не нужны банки, управляемые правительством.

Однако в 1950-е годы отношения Гринспена с Рэнд были такими тесными, что даже его развод с Джоан Митчел, старинной подругой Барбары, не заставил его покинуть «Коллектив». Он оставался в нем, даже когда его привлекательная бывшая жена начала встречаться с Алланом Блюменталем, кузеном Натаниэля, а затем вышла за него замуж. На фотографии со свадьбы Джоан и Аллана 1957 года среди прочих участников «Коллектива» присутствует и радостный бывший супруг.

Тесное общение с Рэнд продолжалось и на протяжении 1960-х годов. Гринспен, человек амбициозный и работавший на консервативные корпорации, не обращал ни малейшего внимания на то, что лидер кружка является для общества парией. Гринспен писал статьи для «The Objectivist Newsletter», в 1958 году добровольно вызвался читать лекции в Институте Натаниэля Брандена, рассказывал об «Экономике свободного общества» и делал все возможное, чтобы приобщить новичков к делу объективизма. Но, между прочим, все это он делал отнюдь не из альтруизма. Барбара Бранден рассказала мне, что Гринспен и другие лекторы получали порядочные гонорары плюс проценты от продажи билетов. По словам Барбары, Пейкофф как-то признался, что на лекциях в Институте Натаниэля Брандена зарабатывал больше, чем в своем колледже. Так что денежный интерес, и, вероятно, немалый, крепко привязывал Гринспена к Рэнд.

Он оставался членом «Коллектива», пока тот не распался сам собой после изгнания Брандена. К тому времени сочинения Гринспена уже заняли почетное место среди канонических текстов объективизма, наряду с текстами самой Рэнд. Именно Гринспену выпала честь поведать миру, какой объективистам представляется роль правительства в бизнесе. По словам Натаниэля Брандена, в рэндианской иерархии Гринспен стоял сразу за супругами Бранден, находясь на одной ступеньке с духовным лидером объективизма Леонардом Пейкоффом. Иногда Гринспен поднимался выше Пейкоффа, иногда наоборот, в зависимости от прихоти Рэнд.[186]