Вселенная Бездны: Проклятый

— И начинаю жалеть о некоторых своих поступках, — пробормотал Владислав, оглядывая полученное имущество с желанием совершить ритуал рука-лицо. — Зоопарк Оушена, блин.

— Госпожа?

— Да так, ничего. Ладно, постараюсь быть краток. Кто я — вам знать не нужно. Вы мне нужны только для одного дела. Сделаем и выживем — получите свободу. Тишина. Что вы с ней сделаете — мне уже не интересно, хоть обратно под ошейник лезьте. Вопросы? Ах да, можете говорить.

— Госпожа, — начал человек. — За 2000 золотых вы могли бы нанять команду авантюристов высочайшего класса.

— Верно, — кивнул Владислав. — Следовательно?

— Дело не очень чистое.

— Я бы сказал, — вставил мнение темный эльф, — настолько грязное, что никакой авантюрист не возьмется за его исполнение.

— Да ладно? — ожила женщина-дварф. — Эти ребята готовы сражаться с гигантскими крысами в подземной канализации. Что может быть хуже?

— Проникнуть в храм Патронуса и освободить темного бога.

Самым цензурным из того, что затем услышал Влад, было дворфское «да эта кошатина рехнулась».

— Я смотрю, холопы ропщут, — усмехнулся Владислав. — Ладно, кто хочет возразить — поднимите руку.

Лес рук. Даже химера подняла пару паучьих конечностей.

— Адекватные возражения.

Лес поколебался, но остался уверенным в своей адекватности.

— Ладно, послушаем остальных. Остроухая.

— Но госпожа, всем же известно, что темные боги давно мертвы.

— Следующий.

— Э?!

— Ладно, кто ответит остроухой? Ты? Ну давай.

— Благодарю, госпожа, — ответил арахнид приятным глубоким баритоном. — Это не было адекватным возражением. Не «темные боги давно мертвы», а так называемый темный пантеон младших богов этого мира потерпел поражение в борьбе за власть. Физические оболочки и аватары богов могли быть захвачены в плен или запечатаны.

— О, неплохо, — оценил ответ Владислав. — Жрец?

— Бывший, — уклончиво ответил драук. — Разрешите вопрос?

— Да.

— Известно, кто именно заточен в храме?

— Увы. Мне лишь намекнули, что это самый адекватный из имеющихся вариантов.

— А значит точно не из наших, — горько усмехнулся темный эльф.

— Кажется, он был заточен около трехсот лет назад, — вспомнил Влад слова черного дракона.

— Благодарю, госпожа, — было видно, что бывший жрец серьезно задумался над возможными вариантами ответа.

— Кто-то еще? — Владислав обвел взглядом строй рабов.

— А если кто-то после получения свободы решит пойти и шепнуть нужным людям о произошедшем? — поинтересовался наемник.

— Лично заявить, что участвовал в рейде по освобождению темного бога? — переформулировал вопрос Владислав.

— А если анонимно? — осознав свою глупость, поправил себя воин.

— То светлые силы начнут копать, и вероятно закопают всех причастных, включая анонимного информатора. Задача заключенного. Выгоднее, если все будут молчать и делать свое дело.

— Но это неправильно! — возмутилась эльфийка. — Это же зло!

— Зло… хах… — вздохнул Владислав, бросив на нее оценивающий взгляд.

Златовласая блондинка с длинными шелковистыми волосами и стройной фигурой. Приятными выпуклостями здесь, к сожалению, и не пахло. Зато, если нагнуть и поставить на колени, то вид сзади должен компенсировать. А еще можно намотать волосы на кулак, чтобы входить глубже, и ей это очень понравится. Он вздрогнул, приходя в себя, и поспешно прогнал заманчивую картину из головы.

— Как зовут местного бога эльфов? — поинтересовался он.

— Тауртритх, Великий Хранитель Леса. Его вечная подруга, Сильмедис…

— Да неважно, — отмахнулся он, подходя ближе и заглядывая ей в глаза. — Жила-была юная эльфийская девушка. Слышала остроухая дева разные истории о великих героях и легендарных авантюристах, что покрыли себя неувядаемой славой, и их веселых приключениях. И решила, что пойдет по их стопам. Не слушала она ни увещеваний родителей, ни скучных речей старейшин, подхватила верный лук и сбежала из родного леса. Вот только не знала она житейской мудрости, что опытом зовется, и угодила в рабство. Она потеряла свободу, тело, гордость, честь. И только мысли, что остались с ней, она посвящала горячим молитвам божествам, защитникам ее народа. Но никто не ответил ей. Никто не спас. Не искоренил рабство, чтобы подобные трагедии больше никогда не происходили ни с кем. Так скажи мне — где же здесь зло?

Она не могла ему ответить. Ее невидящие реальность глаза сейчас были устремлены в прошлое, и лишь слезы, стекающие по щекам, отражали реакцию на невыносимую боль, что она вновь испытала из-за его слов. Молчали и другие рабы, погруженные в собственные неприятные воспоминания.

— Ну, не всё так плохо, — хмыкнул Влад, опуская ладонь милосердия на заплаканное лицо. Времени и желания, чтобы копаться в душе рабыни, у него не было, так что осталось только уповать на помощь маленькой богини. — Успокоилась?

— У… угу, — шмыгая носом, ответила эльфийка. — Но как?

— Не все боги сволочи, — мягко улыбнулся он. — Но мы отвлеклись, так что заканчиваем с лирикой. Обойдемся позывными. Паук. Воин. Фея. Лук. Щит. Нож.

— А вы, госпожа? — поинтересовался Паук.