Вселенная. Емкие ответы на непостижимые вопросы

Хорошо, а что можно сказать о количестве пользователей, пострадавших от вредоносных программ? Сколько человек в этой аудитории все еще не пользуются компьютерами или смартфонами? Немногие, я думаю. Число пользователей компьютеров и смартфонов стабильно растет уже пару десятков лет. И число атак на пользователей тоже. Вот наши данные о проценте наших клиентов, которые были защищены от атак. То есть клиентов, которые были бы заражены, если бы не наша защита. Они соединены с нашим облачным сервисом, так что мы знаем, когда программа обнаруживает вирус – вредоносную программу. Три года назад их было 56 %: 56 % наших пользователей. Два года назад: 57 %. В прошлом году: 62 %. Таким образом, число атак возрастает и возрастает.

Киберпреступность – это быстро растущая экономика. Общий экономический рост за последние годы во многих странах был слабым, а рост экономики цифровых преступлений – наоборот, к сожалению. Хотелось бы, чтобы каждая национальная экономика в мире росла такими темпами, но, увы, в ближайшем будущем это маловероятно.

А сколько в мире зараженных компьютеров? Мы провели испытание и выяснили, что около 5 % всех компьютеров, подключенных к Интернету (не только у наших клиентов), активно заражены. Один из двадцати.

Сколько человек сейчас в этом зале? Около тысячи? Хорошо. Вы можете подсчитать, сколько из вас, вероятно, заражены. И если большинство из вас ученые, число зараженных компьютеров будет больше, потому что ученые не обращают никакого внимания на безопасность. На самом деле ученые – злейшие враги безопасности. Ну ладно, может не злейшие, но почти! Ученые очень заняты, они сосредоточены на других вещах, а не на безопасности. Понятно. Но все равно нехорошо. Так что же мы делаем, чтобы защитить наших пользователей – наших клиентов? Мы собираем все вредоносные программы в Интернете, загружаем их к себе, анализируем их и разрабатываем противоядие. «Готово, выпускайте». И мы должны делать это 300 000 раз в день. Решительно невозможно. Но, к счастью, 99,9 % этой работы выполняется автоматически. У нас есть компьютерные системы, которые анализируют вредоносный код. Мы обрабатываем огромное число файлов и приложений. Когда наши системы встречают новые файлы в первый раз, они не знают, хорошие они или плохие. Нам нужно изобрести технологии для распознавания хороших приложений – чтобы отделить их от плохих. Поэтому у нас есть распознавание образов, распознавание поведения, распознавание малейших признаков вредоносности. Все это сводится к изрядному количеству систем машинного обучения. Поэтому сотни наших инженеров каждый день разрабатывают роботов для борьбы с вредоносным кодом.

Как-то раз я спросил своих ребят: сколько электричества мы используем для всего этого машинного обучения? Они сказали мне – эквивалент того, что расходуют 3000 домов одновременно.

Теперь про операционные системы. Мы собираем информацию о вредоносных программах для всех операционных систем, которыми пользуются люди. Microsoft пока в лидерах с большим отрывом. В нашей коллекции свыше 400 миллионов уникальных вредоносных программ, компьютерных вирусов и троянов для Windows. Android догоняет, но пока находится на уровне ниже 20 миллионов. Следующий – Mac – 30 000. Почему так мало? Не потому, что продукт лучше. Не потому, что это безопасная операционная система – она так же уязвима, как и Windows. Это просто потому, что очень трудно найти разработчиков программ для Mac. И я думаю, то же относится к киберпреступности: они не разрабатывают вредоносное программное обеспечение для Mac, потому что для этого нет разработчиков. И я не думаю, что iOS – очень безопасная операционная система. Она относительно безопасна, но все же уязвима, что периодически становится заметно, когда атакам подвергаются айфоны и айпады.

Во что же это обходится мировой экономике, все эти миллионы вредоносных программ и огромное число зараженных компьютеров? На самом деле… я не знаю. Никто точно не знает, потому что мы имеем дело с преступниками. Они плохие ребята. Они не платят налогов. Они не отчитываются о своих доходах. Но есть оценки, которые говорят, что киберпреступность обходится мировой экономике в сумму от 400 до 500 миллиардов долларов в год: полтриллиона.

Но насколько это много? Например, это примерно 40 % ВВП Испании или 100 % ВВП Австрии. Я решил сделать расчеты для астрофизиков. Есть новый проект – возможно, вы о нем слышали – телескоп «Гагарин». Планируется построить 60-метровый оптический телескоп – это в 6 раз больше, чем Большой Канарский телескоп. Если проект будет запущен, о чем я молюсь неустанно, он обойдется в 2 миллиарда долларов. Так что киберпреступность каждый год обходится мировой экономике в 250 телескопов «Гагарин»[19]. Это очень много очень больших телескопов.