Вселенная файа. Трилогия

   Мятежи были окончательно подавлены только к 130 году. Именно 30. 04. 130, - дата падения последней базы Сопротивления, считается в ССГ официальной датой окончания войны.

   ГЛАВА 6.

   С

   ДРУГОЙ СТОРОНЫ

   Голод... Долгое терпенье...

   Нищенский надел...

   Кровь, насилья, опьяненье...

   Плети и расстрел...

   Залп... Толпа... Убитых тени...

   Муки без конца...

   Ряд безмерных преступлений

   важного лица...

   Стоны... Ужас... Боль и слезы...

   Нищего сума...

   И нагайки, и угрозы...

   И тюрьма... тюрьма...

   "Карандаш", 1906, N1.

   Ещё через два дня Талу мог сказать, что его задание, в основном, выполнено. Улицы вновь заполнились народом, в центре множество рабочих взялось за восстановление зданий. Под радостные крики собравшейся толпы мощный взрыв снес развалины здания ЧК. На его фундаменте предстояло немедля построить новое, но горожане об этом не знали. Зато повстанцы, напуганные видом патрулирующих улицы гекс, охотно сдавали растащенное во время мятежа оружие.

   О его причине в городе избегали говорить, хотя уже официально было объявлено, что она - стихийное космическое явление. Полиция разоружилась и сама попала под рассмотрение целой тучи налетевших из Товии инспекторов. Её функции выполняли бойцы Черзмали, которых он, усвоив полученные уроки, нещадно гонял на боевой подготовке. Однако, осталось ещё две проблемы, - Черми Эрно и беглецы. С Черми было проще, - исполняя прямой приказ Найте, он отошел на свою базу, где дожидался решения своей судьбы и участи отряда, окруженный танками Внутренней Армии.

   Правда, перед этим он успел уничтожить одно из селений, жители которого, перебившие во время мятежа свои власти, отказались подчиниться. Черми сжег селение дотла, расстреляв всех его жителей, - больше тысячи человек. Это зверское злодеяние возмутило Талу. В Академии его учили, что бессмысленные убийства, вроде этого, могут привести к разрушению государства.

   С беглецами было сложнее, - они ушли из города и, отказавшись сдаваться, закрепились в селении Ахрум, - бывшей резиденции правителей Ирмии. Селение окружили войска, и его легко можно было захватить, поручив это истребительному отряду Черми Эрно. Однако Талу решил, что резня в Офинки станет их последним преступлением. Окрыленный успехом, - он без единого выстрела усмирил славившийся непокорством шестисоттысячный город! - Талу решил, что договориться с тремя сотнями беглецов будет нетрудно. Вдобавок, ему хотелось хоть ненадолго выбраться из Кен-Каро. Он не очень хорошо разбирался в тех делах, которыми ему поручили заниматься, и необходимость постоянно консультироваться с Товией основательно его раздражала. Но тут возникли две неожиданные трудности.

   Первая - незначительная: аэродром находился на базе Черми, и на его вертолеты теперь не стоило рассчитывать. Вторая серьезнее, - на сей раз, Черзмали не мог поехать с ним, и, более того, не мог выделить достаточно солдат. Талу решил обойтись своими гексами, в управлении которыми постоянно практиковался.

* * *

   Всего через сутки колонна машин вышла из Кен-Каро, направляясь на запад. До Ахрума было тридцать миль, но за десять миль до селения они миновали последний пост Внутренней Армии, - та не хотела входить в прямой контакт с повстанцами, опасаясь стычек.

   Впереди колонны ехал оранжевый патрульный автомобиль с двумя полицейскими. Из установленных на его крыше динамиков должны были раздаваться призывы к мирным переговорам. Машина не была бронирована, у полицейских были только пистолеты. Предназначенная для улиц, она еле ползла, увязая маленькими колесами в грязи мрачной лесной дороги. Талу надеялся, что её безобидный вид удержит повстанцев от немедленной атаки.

   За ней следовал грузовик, доверху нагруженный хорошо заметными припасами, - по мнению Маонея, раздача еды должна была смягчить "беглых". За рулем тоже был полицейский. Грузовик сопровождали три оранжевых патрульных вездехода. В них сидело ещё пятнадцать полицейских, увешанных патронташами, вооруженных пистолетами и карабинами, - все, кого он смог мобилизовать в разгромленном кен-карском Управлении. У каждого на поясе висели газовые гранаты, из окна передней машины торчал ручной пулемет, но всё же, это шествие выглядело довольно жалко.