Вселенная Г. Ф. Лавкрафта. Свободные продолжения. Книга 5

Даже со ступеней музея я мог видеть обочину, заваленную мусором, и парк, через который ты мог бы пройти, даже ни разу не услышав английского языка; темнокожие люди вытеснили белых, и музыка мамбо эхом неслась через улицу. Я помню все эти вещи, потому что, как оказалось, это был особенный день: день, когда я во второй раз увидел чёрного человека и его зловещий рог.

Моя племянница опоздала, как обычно; у неё имелись для меня обычные извинения и аргументы.

— Как ты всё ещё можешь жить здесь? — Спросила она, поставив Терри на тротуар. — Я имею в виду, просто посмотри на этих людей.

Она кивнула на скамейку в парке, вокруг которой чернокожие и латиноамериканцы собрались, как фигуры на групповом портрете.

— Бруклин намного лучше? — По традиции возразил я.

— Конечно, — сказала племянница. — Во всяком случае, на Высотах. Я не понимаю, почему у тебя такая патологическая ненависть к переездам? Ты мог бы, по крайней мере, попробовать пожить в Ист-Сайде. Ты, конечно, можешь себе это позволить.

Терри бесстрастно наблюдал за нами, прислонившись к автомобилю. Думаю, он встал на сторону своей матери, но был слишком мудр, чтобы показать это.

— Эллен, — сказал я, — давай посмотрим правде в глаза. Я слишком стар, чтобы бродить по барам для одиноких людей. В Ист-Сайде они читают только бестселлеры и ненавидят тех, кому за шестьдесят. Мне лучше там, где я вырос. По крайней мере, я знаю, где находятся дешёвые рестораны.

На самом деле передо мной стояла непростая проблема: меня заставляли выбирать между белыми, которых я презирал, и чёрными, которых я боялся. И я почему-то предпочитал страх.

Чтобы успокоить Эллен, я прочитал вслух почтовую карточку её матери. Это была карточка такого типа, что имеет лишь штамп, но не картинку.

«Я всё ещё привыкаю к трости, — написала Мод, её почерк выглядел также безупречно, как в те дни, когда она выиграла медаль в школе. — Ливия вернулась в Вермонт на лето, поэтому в карты пока не играем, и мне тяжело в Перл-Баке. Заходил твой друг — Преподобный Мортимер, и мы хорошо поболтали. Какие забавные у него истории! Еще раз спасибо за подписку на „МакКоллс“; я пришлю Эллен мои старые номера. Будем рады видеть вас всех после сезона ураганов».

Терри очень хотел встретиться лицом к лицу с динозаврами; на самом деле, он стал немного староват для меня, так что я не мог им управлять. Мальчик был на полпути вверх по ступенькам, прежде чем я договорился с Эллен, где мы позже встретимся.

В период школьных каникул музей был почти так же переполнен, как и по выходным, эхо в залах превращало крики и смех в крики животных. В главном вестибюле мы ознакомились с планом этажей. Мы заметили большую зелёную точку, под которой кто-то нацарапал «Слишком плохо для вас», и направились к Залу Рептилий. Терри нетерпеливо шёл вперёд.

— Я видел это в школе. — Он указал на диораму из красного дерева. — Это тоже, — указал он на Гранд-Каньон.

Полагаю, Терри собирался поступить в седьмой класс, и до сих пор ему мало позволяли говорить; он выглядел моложе, чем другие дети.

Мы миновали туканов, мартышек и новый стенд «Городская экология» («бетон и тараканы», насмешливо сказал Терри), затем встали перед бронтозавром, испытав что-то вроде разочарования:

— Я забыл, что это был просто скелет, — сказал Терри.

Позади нас группа чернокожих мальчиков хихикнула и двинулась в нашу сторону; я поспешил увести моего племянника мимо смонтированных костей и сквозь самый переполненный зал, по иронии судьбы посвящённый Человеку в Африке.

— Это скучная выставка, — сказал Терри, не впечатлённый ни масками, ни копьями.

Его быстрая ходьба начинала утомлять меня. Мы прошли через другой дверной проем и оказались в павильоне «Человек в Азии», затем быстро прошли мимо китайской скульптуры.

— Я видел это в школе. — Терри кивнул в сторону застеклённого стенда, внутри которого стояла коренастая фигура, завёрнутая в церемониальную одежду. Что-то в этой фигуре мне показалось знакомым, и я остановился, чтобы посмотреть на неё.

Её верхняя одежда, слегка потрёпанная, была сплетена из какого-то блестящего зеленого материала. Узор на одном боку халата представлял собой высокие извилистые деревья, на другом — своего рода стилизованную реку.

Картина на груди изображала пять жёлто-коричневых фигур в набедренных повязках и головных уборах. Они предположительно бежали к потёртым краям одежды; позади них стояла одна большая фигура, полностью чёрная. Она держала возле своего рта охотничий рог, крепившийся на шнурке.

Вышита эта фигура была грубо, на самом деле, она больше походила на палку, но имела поразительное сходство, как в позе, так и в пропорции, с той картиной, что я видел на обложке альбома в аэропорту.

Терри вернулся ко мне, заинтересовавшись тем, что я нашёл.

— Племенная одежда, — прочёл он, вглядываясь в белую пластиковую табличку под стендом. — Малайский полуостров, Федерация Малайзия, начало девятнадцатого века.

Он замолчал.

— Это всё, что там говорится? — Спросил я.