Вселенная Г. Ф. Лавкрафта. Свободные продолжения. Книга 7

Конечно же, он собирался её открыть. Для Мартуччи было весьма характерно, что из-за какой-то брезгливой эксцентричности сам он воздерживался от этого поступка. Но неужели он всерьёз думал, что новый владелец будет настолько нелогично сдерживаться? Кларк снова усмехнулся.

И всё же было странно, что итальянец никогда не говорил о шкатулке, тем более что он, должно быть, решил избавиться от неё несколько месяцев назад. Об этом свидетельствовала дата составления завещания. Без сомнения, это был небольшой сюрприз для «бывшего друга» — особенно странный потому что шкатулка являлась такой вещью, относительно которой учёный-неудачник с его обширным знанием древностей, и Кларк с его дилетантской любовью к ним, могли бы провести много дискуссий, которые археологу так нравились.

А ещё эта странная формулировка — «бывший друг». Это почти наводило на мысль, что Мартуччи подозревал Кларка и свою жену, когда диктовал приговор. Но это было невозможно. Сама передача такой редкой реликвии в наследство выглядела доказательством полного доверия и добрых чувств. В конце концов, смысл слов, предназначенных для чтения после смерти автора, был достаточно ясен.

Ну что ж, больше медлить было незачем. Кларк уже достаточно долго злорадствовал. Его чёрные глаза жадно сверкнули, когда он взял со стола тяжёлый бронзовый нож для разрезания бумаги и осторожно коснулся им печати. Свинцовое пятно оказалось на удивление твёрдым; возможно, это был какой-то странный сплав. Кларк надавил сильнее, и наконец ему удалось вставить острие ножа между печатью и почерневшим от времени металлом самой шкатулки. Свинец отказывался гнуться дальше, он цепко держался за свои вековые причалы. Наконец Кларк оставил шкатулку и принялся бегать по дому в поисках инструментов. Он вернулся с молотком и тщательно запер единственную дверь кабинета, прежде чем сесть за стол.

Он использовал нож как клин, и при первом же ударе свинец аккуратно отошёл в сторону, открыв под собой тускло мерцающее пятно металла. Кларк никак не ожидал обнаружить, что печать закрывает замочную скважину, и ничего подобного он и не увидел. Очевидно, шкатулка была слишком древней для такого изобретения.

Сердце Кларка бешено колотилось. Он нетерпеливо вздохнул и просунул острие ножа под крышку, применив силу рычага. Крышка поднялась. Шкатулка оказалась пуста. Кларк искренне удивился. Странно, что шкатулка была так плотно запечатана, когда в ней не имелось ничего, что можно было бы охранять. Всё это выглядело неправдоподобно.

Пока Кларк в недоумении смотрел на полированную внутреннюю поверхность шкатулки, он почувствовал слабый зловонный запах, проникающий в его ноздри. Он фыркнул, сморщив нос от отвращения. Как ни слаб был этот запах, он смутно напоминал эманацию склепа из какой-то давно закрытой могилы.

А потом появился холодный ветер. Сквозь тесный воздух кабинета, который постепенно становился невыносимо горячим, ветер дохнул ему в лицо одним ледяным порывом, отягощённым внезапным усилением тошнотворного запаха гниения. Затем порыв ветра исчез, и нагретый воздух сомкнулся вокруг Кларка, как будто ничего не произошло.

Кларк вздрогнул, но тут же снова опустился на стул. Он нахмурился, пристально глядя на дверь и окна, наполовину скрытые в тёмном сумраке за кругом света лампы. Он знал, что они надёжно заперты, и тревожное беспокойство шевельнулось в его груди, когда его испытующий взгляд подтвердил этот факт.

Его внимание снова привлёк едва уловимый запах разложения, который постепенно усиливался. Теперь он пронизывал всю комнату — сырой мефистофельский запах, гротескный, совершенно неуместный в тихом кабинете. Кларк медленно поднялся на ноги, и на его лице отразилась тревога. И как только он встал, ледяной, зловонный холод снова обдал его лицо, словно ветерок из какого-то ледяного склепа. Его голова дёрнулась назад, и в глазах появился страх. Здесь, в запертой комнате на верхнем этаже старого дома, в котором он жил уже много лет, происходило нечто совершенно сверхъестественное, нечто совершенно выходящее за пределы здравого смысла. Кларк медленно двинулся через кабинет к двери, но вдруг резко остановился.

Слабый звук донесся из теней в дальнем конце комнаты, где тяжёлый сарукский ковер остановился в полуметре от стены. Это был коварный, едва слышный шелест — такой могла бы издавать огромная змея, извивающаяся вдоль не покрытой ковром полосы. И это произошло между Кларком и дверью!

В прошлом он гордился своей хладнокровной невозмутимостью, но теперь его дыхание участилось, и дикий, беспричинный страх как у загнанного в ловушку зверя затопил его разум. Какова бы ни была природа этого существа, находящегося в одной комнате с Кларком — мог ли он сомневаться в его присутствии? — оно разумно отрезало человеку путь к отступлению. Должно быть, оно следит за каждым движением Кларка злобными, задумчивыми глазами. От осознания этого факта его охватила дрожь абсолютного ужаса.