Вселенная Г. Ф. Лавкрафта. Свободные продолжения. Книга 7

— Подожди, — запротестовал Ингельс. — Если твой отец не был в этом замешан, ты не можешь так думать. Боже мой! — воскликнул он, охваченный воспоминаниями, — ты что-то знаешь! Ты рассказывал мне об этом, когда я был ребёнком! Я только начал видеть сны, и ты рассказал мне это, чтобы я не боялся, чтобы показать мне, что у тебя тоже случались такие сны. Ты был в комнате с телескопом, ожидая увидеть что-то. Ты рассказал мне об этом, потому что мне тоже это приснилось! Уже второй раз мне снится этот сон! Это комната в Варьете, это должна быть она!

— Я не знаю, что ты имеешь в виду, — сказал отец, — мне никогда такого не снилось.

— Ты говорил мне, что снилось! — настаивал Ингельс.

— Должно быть, я сказал тебе это, чтобы успокоить. Давай, скажи, что мне не следовало тебе лгать. Должно быть, я сделал это для твоего же блага.

Взгляд отца стал немигающим и пустым. Ингельс посмотрел на него и сразу понял, что за этой пустотой скрывается нечто большее, чем ложь о его детстве.

— Тебе опять снился сон, — сказал Ингельс. — Тебе приснился тот же сон, что и мне прошлой ночью. И я думаю, ты знаешь, что это значит.

Взгляд отца почти незаметно сместился, а затем снова стал более пристальным.

— Что ты знаешь? — спросил он.

— Ты живешь в том же городе, что и мы, и навещаешь нас раз в неделю. Но ты знаешь, что я вижу сны? Иногда мы задаемся вопросом, знаешь ли ты, что мы здесь!

— Я знаю, — отрезал отец.

— Извини, — сказал Ингельс. — Но эти сны… они были у тебя. Те, которыми мы делились, помнишь?

— Мы делились всем, когда ты был маленьким мальчиком. Но всё кончено, — заявил отец. — Сны и всё такое.

— Это не имеет никакого отношения к делу! — закричал Ингельс. — У тебя всё ещё есть способности! Я знаю, тебе, должно быть, снились эти сны! Они отражались в твоих глазах в течение нескольких месяцев!

Ингельс замолчал, пытаясь вспомнить, правда ли это. Он умоляюще повернулся к матери.

— Разве ему не снился сон?

— Что я могу об этом знать? — развела она руками. — Меня это не касается.

Она убирала посуду со стола при тусклом свете камина, не глядя ни на мужа, ни на сына. Внезапно Ингельс увидел её такой, какой никогда не видел прежде: сбитой с толку сновидениями и интуицией мужа, ставшей ещё более отчуждённой из-за тревожной и непостижимой связи между ним и её сыном. Ингельс вдруг понял, почему он всегда чувствовал, что она была счастлива, когда тот уезжал из родительского дома: только так она могла вернуть себе мужа. Ингельс взял пальто из прихожей и заглянул в столовую. Они не двигались: отец смотрел на огонь, мать — на стол.

— Увидимся, — сказал Ингельс, но единственным звуком в ответ ему было потрескивание горящего полена, рассыпающегося на угольки.

IV

Он смотрел телевизор. Движение цветных точек складывалось в формы. За окном небо притягивало его взгляд, напряжённое, тяжёлое, неминуемое, как гром. Ингельс записывал слова.

Позже он плыл сквозь чудовищную тьму; мерцающие сферы медленно вращались вокруг него, на одной из них сияла полоса из света; впереди в пустоте Ингельс видел пыль и камни. Кусок металла кружил вокруг Ингельса, как робкая игла, пытаясь уколоть, но вот она извергла пламя и удалилась. Он почувствовал такое глубокое пренебрежение, что оно выглядело как простое безразличие. Ингельс закрыл глаза, словно сморгнул пылинку.

Утром он написал газетный обзор, находясь в своей квартире. Он знал, что не сможет долго выносить переполненные коридоры в редакции. Слепо пробираясь по этажу, он нашёл Берта. Ингельс смотрел на него с минуту или около того; ибо не мог сразу вспомнить, как тот должен выглядеть.

— То, что ты переписал в телевизионном обзоре, было не лучшим твоим решением, — заявил Берт.

— Да и ладно, — махнул рукой Ингельс. Машинально схватив со стола вчерашний номер «Вестника», он поспешил к двери.

Он почти дошел до неё, когда услышал, как редактор кричит в трубку:

— Но это не может повлиять на Сатурн и Юпитер! Я имею в виду, он не может изменить свою массу, не так ли?.. Прошу прощения, сэр. Я, конечно, не имел в виду, что разбираюсь в астрономии лучше вас. Но возможно ли изменение его массы?.. Что, и траектории тоже?

Ингельс усмехнулся, глядя на толпу журналистов, собравшихся вокруг стола редактора, на их восхищённые лица. Они будут в восторге, когда он вернётся. Ингельс вышел из редакции.

Сквозь извивающиеся толпы, вверх по ступенькам, в пространство кроватей и туалетных столиков, похожих на улицу из тесных спален, стены которых были удалены волшебным образом.

— Могу я поговорить с управляющим? — обратился он к человеку, вышедшему ему навстречу. — «Вестник Брайчестера».

Управляющий был молодым человеком в бледном изящном костюме, с длинными нестриженными волосами и улыбкой, которую он вытянул вперёд, словно для осмотра.

— Я слежу за сюжетом, — объяснил Ингельс, показывая своё корреспондентское удостоверение. — Похоже, когда ваш мебельный склад был театром, одно помещение сдавалось в аренду астрономической группе. Мы думаем, что их записи всё ещё здесь, и если их можно найти, они представляют огромный исторический интерес.