Вселенная Г. Ф. Лавкрафта. Свободные продолжения. Книга 8

— Вы должны простить его, — сказал он. — Видите ли, он был одинок. Я знаю, что такому молодому человеку, как вы, трудно представить, насколько невозможно долго изолироваться от мира, в котором вы родились. Вместе со всеми его обитателями, заметьте. Люди и вещи продолжают исчезать только для того, чтобы их заменили другие люди и вещи, которые, в свою очередь, исчезают, пока даже воспоминания обо всём и обо всех, с кем вы выросли и кем дорожили, не превратятся в утомительные, устаревшие анекдоты.

Смит снова повернулся к чайному подносу, пытаясь успокоить себя, занявшись перестановкой чашек и бутербродов.

— Вы сами это отметили, Эдвардиус, — сказал он, наливая молоко в кувшин, его рука выдавала лишь легчайшую дрожь. — Я был одним из немногих людей, которых он считал равными себе. Я также являлся, что очень важно, жителем его родного мира, современником. К несчастью для него, я также был мёртв. Но Г.Ф.Л. некоторое время назад нашёл способ решить эту проблему. Он украл основную идею из книги самого Коттона Мэзера — идею воскрешения мёртвых из их «сущностных солей», приписал её французскому ученому Бореллию и использовал её в качестве основного занятия подлых Франкенштейнов в «Случае Чарльза Декстера Варда». Мое нынешнее воскрешение представляет собой второй случай практического применения данной магической практики.

— Это ужасно! — воскликнул я.

— Да, — согласился Смит. — Честно говоря, время от времени я жалею, что он сделал это, так как смерть для меня оказалась действительно большим облегчением. Но, как я уже сказал, он был одинок. И, в конце концов, я снова умру. Мне нужно только набраться терпения.

Из глубины кухни донёсся слабый вздох.

— Так, так, Кларкаш-Тон, — тихо произнёс Лавкрафт, используя жуткое прозвище, которое он придумал для своего друга во время их знаменитой переписки в тридцатых годах. Лавкрафт стоял в дверном проёме, слегка наклонившись вперёд и положив обе руки на ручку своей трости. — Похоже, всё шло хорошо, пока Дедушка дремал.

Я неуклюже вскочил на ноги, как испуганный телёнок, но Смит просто повернул голову и кивнул, когда Лавкрафт вошел в комнату, внимательно посмотрев сначала на него, а затем на меня.

— Юноша превосходит все наши ожидания.

— Он узнал меня, Говард, — объяснил Смит, — он узнал меня, тем самым отделив себя от всех предыдущих посетителей, и, будучи дотошным знатоком нашего маленького литературного кружка, он знал о моей неожиданной смерти.

— Итак, вы пошли дальше и сказали ему правду без лишних предисловий, как мы и планировали, — объявил Лавкрафт, затем медленно подошёл ко мне. — А вы, Эдвардиус? Вы ему поверили? Судя по вашему виду, похоже, что поверили.

— Моё присутствие трудно опровергнуть, — заметил Смит. — Как и мою ужасную внешность. И что более важно, наш друг, похоже, воспринял полное и внезапное переворачивание реальности, какой он её знал, с похвальным хладнокровием. Похоже, наши предположения были совершенно правильными; он многообещающий писатель, и в отличие от обычного стада Эдвардиус наделён открытым умом.

Лавкрафт задумчиво потёр свою огромную челюсть и долго рассматривал меня.

— Отлично, — сказал он наконец и, помолчав ещё мгновение, добавил: — Мы оба в течение некоторого времени ощущали растущую потребность в толковом помощнике, Эдвардиус. Кроме того, определённые признаки, которые неоднократно появлялись в моих исследованиях и экспериментах, убедительно указывают на то, что наше учреждение находится на пороге какой-то важной трансформации и что очень скоро потребуется новая кровь. Мы изучали ваши работы и были впечатлены ими не только из-за их очевидных литературных достоинств, но и потому, что они, кажется, говорят нам, что в вас есть что-то удивительно правильное для того рода деятельности, которой мы занимаемся. Кратко говоря, мы оба пришли к выводу, что вы прекрасно впишетесь в нашу маленькую компанию.

Я был поражён, даже ослеплён этим совершенно неожиданным поворотом. Какое-то время я мог только глазеть на Смита и Лавкрафта — уверен, с широко раскрытым ртом, — но, в конце концов, мне удалось собраться с духом, чтобы заговорить.

— Для меня большая честь, — сказал я, — даже в том, что вы подумали о том, чтобы взять меня в свой круг.

— Очень хорошо, тогда давайте посмотрим, как всё сложится, — заключил Лавкрафт с лёгким кивком, пристально глядя мне в глаза. — Ваша способность принять воскрешение Кларкаш-Тона была прохождением важного испытания. Возможно, после того, как мы все выпьем немного чая, Эдвардиус, вы сможете принять ещё некоторые вещи. Но имейте в виду, пожалуйста, имейте в виду, их будет намного труднее проглотить, чем нашего призрачного мистера Смита!

Бутерброды оказались на вкус даже лучше, чем я думал; миндальный торт, который Смит купил в португальской пекарне, был превосходным, а «Дарджилинг» ясно продемонстрировал, что пакетики «Липтон», хотя и пригодны для питья, но ни в коем случае не являются лучшим сортом чая.