Вселенная Г. Ф. Лавкрафта. Свободные продолжения

— Официальная версия такова: каперанг Романцев действовал под влиянием «паутины», и Иецелниекс поступил строго в соответствии с инструкцией номер четыре.

— Но след «паутины»…

— Надеюсь, Артак Минасович не откажется вырезать кусочек плоти со спины бывшего начальника. Или остаются какие-то химические следы?

Кеосаян помотал головой и полез в саквояж за инструментами.

— Борис, взлетаем!

Гидроплан закрутил винты, точки над морем стали почти неразличимы, а потом пропали вовсе. Остались лишь бакланы и облака. И еще остались счета — за Вахина, за Силина и тех парней, что погибли на батарее. У нас хорошая память. Придет время — посчитаемся за всё.

Вадим Вознесенский Псалмы субмарин

Long afloat on shipless oceans

I did all my best to smile

Til your singing eyes and fingers

Drew me loving to your isle

«Song to the Siren», Tim Buckley

Они — суть страждущей плоти Его,

С примесью черной моей крови

И алчущего безумия — черви,

Настигнут, насытят чрева свои,

И превратят, исторгнут в муках

В безобразии своем великолепную,

Родят иную, неведомую жизнь.

Ибо пребудет во всем семя Его

Йайн, темные Владыки Саккарта!

Йайн! Йайн! Йайн!

2016

— Герр доктор, познакомиться с ihr patienten… вашим пациентом. — Капитан легко похлопал меня по плечу и подтолкнул к шлюзу.

Я, борясь с тошнотой, шагнул в слабо подсвеченное нутро носового отсека, не без труда ориентируясь из-за тесноты и полумрака. Мы прошли мимо стены с двумя рядами откидных коек и оказались в узком тупике. С одной стороны, отгороженные шторой, в нем ютились кровать, откидной столик, небольшой шкаф, а напротив располагалась стойка с мерцающими лампами и настроечными шкалами-потенциометрами. За аппаратурой, ссутулившись, сидела темноволосая девушка.

— Есть? — Мой провожатый наклонился, и я скорее почувствовал, чем увидел, как напряглись ее плечи.

— Нет, — прошептала девушка, не поднимая головы.

Голос, именно тот голос, который я слышал в телефонной трубке.

— Плехо, Марина. — Капитан неспешно поднял с палубы валяющийся кусок толстого резинового патрубка и, коротко размахнувшись, внезапно ударил девушку по кисти.

Я вздрогнул, кровь, пульсируя, прилила к вискам. Радистка не произнесла ни звука, даже не пошевелилась, руки так и остались лежать на столе.

— Девочка, mach mich nicht… не заставлять меня ломать твои пальцы снова.

Девушка, похоже, кивнула — пряди засаленных волос едва колыхнулись. Капитан бросил патрубок обратно на пол.

А я не мог отвести взгляда, наблюдая, как набухает на ладони Марины глубокая багровая борозда и как криво срослись кости мизинца и безымянного пальца…

Это сумасшествие началось, когда я решился покончить со старой жизнью. После Пришествия Древних привычная медицина стала медленно, но уверенно отходить в прошлое. Получилось так, что людям стало удобнее полагаться на Слова Силы, чем на учение Гиппократа. Любые болезни — вещали пастыри — лишь следствие проклятий и одержимости, а исцеление обретается в молитве, причщении и жертвоприношениях. Надо признать, чудеса Веры действительно случались, оттого из эскулапов востребованными оставались разве что костоправы.

И еще психиатрия кое-как балансировала между наукой и ересью, пытаясь по мере сил отделять проявления истинных божественных присутствий от воспаленного воображения. Тем для исследований хватало.

Представители же моей профессии — неврологи — уходили с врачебной сцены безропотно. Смирившись, что бессознательное, движущее человеком, есть не рефлекторная деятельность, а результат влияния высшей воли. Чушь, конечно, но в эпоху массового умопомешательства спорить с толпой не хотелось — рискуя оказаться принесенным в жертву ради чьего-нибудь исцеления.

Практика заглохла, и мне ничего не оставалось, как днем бродить по агентствам, а по вечерам, в скуке и одиночестве, перелопачивать газетные объявления. В медиках мир не нуждался. Временно, конечно, однако я от этого радости не испытывал — жить приходилось днем сегодняшним. Выбор доступных профессий оказался невелик, и я уже склонялся к мысли, что еще пару месяцев — и буду морально готов работать даже дворником.

Каково же было удивление, когда я наткнулся в газете на вакансию судового врача. Было поздно, но я не рискнул откладывать. Телефонистка соединила меня с указанным в объявлении номером агентства, там уточнили данные и сказали, что свяжутся с заказчиком. Ответный разговор не заставил себя ждать — трель звонка разбудила меня сразу после полуночи.

— Вы настоящий доктор? — послышалось в трубке, и, кроме серебристого, с едва уловимой хрипотцой, девичьего голоса, я услышал противный скрежет помех.