Вселенная Г. Ф. Лавкрафта. Свободные продолжения

Храма, построенного для такого страшного бога, что его имя даже не упоминалось в книгах. «Лийухх», говорил о «существе, которое выжидает во тьме», но не вдавался в дальнейшие подробности. «Проклятые», были более откровенны по всем аспектам, за исключением природы «выжидающей тьмы». И всё же было странно, что никто не знал о существовании этого храма. Если он действительно был такой большой, как на рисунках, Герберту следовало увидеть его останки из окна отеля. Но на вершине холма ничего не было.

Сила и знание, — подумал он, — они всё ещё там, на вершине или, может быть, даже внутри этого холма, и я найду их. И твоя память тоже лежит там, чужой бог, которому когда-то поклонялся человек. Ты ушёл, давно ушёл, но артефакты, камни, может быть, даже рукописи, они всё ещё должны находиться там. И я найду их.

Но сначала Герберт должен был выяснить, знают ли здешние жители что-нибудь и как много они знают. Храм мог быть разрушен, камень за камнем; они могли лишить холм его сокровищ. А если так, то Герберт узнает, что они с ними сделали.

Он закрыл свою комнату и спустился вниз посмотреть, приготовил ли Жюльен что-нибудь на обед.

IV. Дункельхюгель

После трезвого, но очень приятного ужина Герберт решил, что сегодня уже поздно делать что-либо ещё, поэтому он последовал совету Жюльена и отправился в паб. Там имелась только одна большая комната, заполненная людьми. Может быть, жители Фрайхаусгартена и не очень-то любили светскую жизнь, но выпить им определённо хотелось. Все места вокруг маленьких круглых столиков были заняты. Запах трубочного табака смешивался с запахами пива и человеческого пота. Несколько карточных игр продолжались, но почти никто не вёл настоящих разговоров. Большинство посетителей были среднего возраста; те, кто мог быть младше, отсутствовали, за исключением нескольких угрюмых, молодых людей. Большинство из них, казалось, были довольны, просто стоя у бара со своими огромными пивными кружками. В комнате стояла удушающая жара, и Герберт уже через несколько минут почувствовал, как пот струится по его ушам и спине. Он заказал бренди и осторожно попробовал его. По сравнению с коньяком Жюльена это оказалось дешёвым пойлом, но его можно было пить. Прошло больше часа, прежде чем ему удалось вмешаться в разговор. Темы были обыденными: погода, жара и опасность, которую она представляет для урожая этого сезона, некоторые здания, которые нуждаются в ремонте, некоторые разговоры о домохозяйках, собака, которая убежала от своего хозяина и ещё не нашлась, — типичные разговоры для маленькой деревни. Герберт незаметно попытался перевести беседы на вещи, которые интересовали его больше, не упоминая о них напрямую. Однако вскоре он заметил, что на него бросают враждебные взгляды, и местные просто продолжают говорить о своём. Он попробовал подойти с другого конца, затронув пастушеские аспекты долины, её географическое положение и природную красоту, и всё шло хорошо, пока он не упомянул холм. На мгновение воцарилась полная тишина, а затем все сразу же заговорили о совершенно разных вещах. Намёк был слишком очевиден, чтобы его игнорировать.

Герберт провёл ещё два часа в пабе, заплатив за выпивку, чтобы смыть дурное предчувствие, которое он каким-то образом передал местным, и поговорил с людьми о погоде и различиях между деревенской жизнью и жизнью в больших городах. Он продолжал рассказывать о том, что является писателем в отпуске, и старательно избегал темы холма.

На следующее утро Герберт встал очень рано с лёгкой головной болью от плохого бренди. Солнце только что взошло, а снаружи было ещё свежо и прохладно. Он надел джинсы и лёгкий свитер, и отправился на свою первую долгую прогулку. Он не имел в виду ничего конкретного; то, что он хотел выяснить в первую очередь, было общим исследованием географии этой местности. Долина была зажата между двумя холмами. Первый находился далеко слева от входа в долину, невысокий и неважный холм, занимавший примерно одну шестую часть неполного круга. Второй холм смыкался с первым и завершал круг, за исключением того места, где долина переходила в низину. Здесь же находилась станция, поезда которой проходили мимо, но никогда не заезжали в долину. Сама деревня располагалась на противоположном конце долины, прислонившись к Дункельхюгелю, Тёмному Холму, где она достигала своей высшей точки. Герберт бесцельно прошёлся по долине, а затем направился к Тёмному Холму. При дневном свете он казался не более угрожающим или странным, чем любой другой холм. Герберт задумался о том, что тот выглядит странно тёмным, если смотреть на него издалека. Может быть, это всё-таки какая-то игра света? В любом случае растительность казалась совершенно нормальной.