Вселенная Ивана Ефремова. Интуиция «Прямого луча»

Мы постоянно сталкиваемся в романе с противоречием между действительностью и очевидностью, то есть подлинной и мнимой реальностью. Символ этого противоречия на Земле — отлет «Темного Пламени» (внешне похожий на постыдное бегство, как написано в романе) — разворачивается на Тормансе чередой нетривиальных ситуаций. Фактически следование очевидности оказывается той поверхностной адаптацией, которая губила в процессе эволюции многие виды животных при изменении условий существования. Очевидность бросается в глаза, тащит по колее привычных реакций на давно знакомые вещи. Но вот резко меняется «точка сборки» — и старые наработки становятся камнем на шее, если человек вовремя не сбрасывает с себя их притягательную, но ложную простоту.

Часто необычность отторгается только потому, что нет навыка ее восприятия и нет понимания необходимости большой работы для этого.

Фай Родис — уникальная женщина в мировой литературе. Ефремов доверил ей представлять человечество в невероятно сложной и деликатной миссии, да и другие женщины «Темного Пламени» сыграли гораздо большую роль на планете, нежели мужчины. Грубому ограниченному началу ян ноосферы Торманса в романе противопоставлено обаяние, такт и бездонная интуиция женственности начала инь. Это не случайно и с точки зрения развития всей нашей цивилизации имеет огромную важность. Именно с женщиной Ефремов связывал свои надежды на лучшее будущее.

Ефремовские героини оказываются в мире, где женщина угнетена и где ее привыкли воспринимать — в лучшем случае — в качестве украшения к самоуверенной власти насилия больших и малых владык. Это придает встречам предводительницы экспедиции и диктатора планеты особый подтекст и особое напряжение.

(Остается только предполагать, какое развитие событий нас ожидало бы, если бы переговоры велись Гриф Рифтом.)

На примере энергетического взаимодействия диктатора планеты и начальницы земной экспедиции можно понять всю правду ефремовского человековедения.

Родис выступает в качестве давно подавленной атрофировавшейся совести Чойо Чагаса. Фактически, разговаривая с ней, он разговаривает с тем высшим, что изначально заложено в каждого человека и может быть выявлено в соответствующих условиях. И это его бессознательно тревожит.

Диктатор изо всех сил пытается раскачать невозмутимость гостьи, раз за разом одерживающей над ним победы в психологических поединках. Всякий раз его удар либо проваливается в пустоту — в лучших традициях философии боевых искусств, либо натыкается на стену высшего самообладания. Даже имея право первого хода (молчаливо предполагалось, что темы бесед выбирает он сам), Чойо Чагас вынужден кружить, как хищный зверь, в поисках уязвимой точки. Но эти попытки все более раскрывают его самого, и прежде всего — перед самим собой.

Родис не играет с владыкой, у нее иные цели. Она неуязвима, потому что ей нечего таить, любую мысль она бесстрашно доводит до логического завершения. Она неуязвима, потому что цельно проживает все чувства, и особенно — сострадание к людям и желание им помогать.

Чойо Чагас околдован не только внешностью гостьи. Энергия бесстрашной чистоты ее обаяния, наплывающая целостным потоком, мало-помалу проникла в тщательно скрываемые трещины его неизбежно ущербного внутреннего мира.

В результате их парадоксального взаимодействия он придумал сложный компромисс, сочетающий, на его взгляд, интересы всех сторон. Он предложил Родис стать матерью своего ребенка, утверждая, что сделает его наследником.

Так неготовность выйти из мира очевидности приводит к рассудочным рационализациям, наслоению эпициклов на изначально чистое и незамутненное зерно духа, видящее «Прямым Лучом». Энергия владыки оказалась неспособна разогнаться для преодоления огромной психологической гравитации коллапсирующей ноосферы его планеты, почти соскользнувшей в черную дыру полного инферно.

Тормансианам, даже образованным, неимоверно тяжело воспринимать диалектические формулировки гостей с Земли. Для черно-белого мира богатство красок — всегда отвлеченность или фантазия.

В мрачную Матрицу искусственных представлений о должном попадают звездолетчики. Но человек, подвластный ей, не может противостоять злу в масштабах всей планеты. Условиям Торманса земляне должны противопоставить невиданное там качество духовного развития.

Земляне на Тормансе — взаимодействие энергий. Борьба действительности и очевидности.