Вселенная Ивана Ефремова. Интуиция «Прямого луча»

В десяти шагах от места посадки стояла приземистая хижина под пологой односкатной кровлей, сложенная из плоского слоистого камня и засыпанная снегом — наверное, летний приют пастухов. От хижины открывался вид на вершину. Низкое зимнее солнце освещало ее с противоположной стороны, так что открытые обзору склоны находились в тени и от этого казались абсолютно отвесными. Безмолвие нарушалось лишь далеким свистом ветра. Временами он поднимал то в одном, то в другом месте над горами снежный шлейф, предаваясь каким-то своим играм. Пройдет немного времени, замкнется виток, и эта овеянная древними легендами гора, как зримое выражение вертикали духа, снова привлечет к себе внимание ищущих.

Что ж, пора — Зорин вернулся в корабль, дал вертикальный старт и молниеносно переместился на вершину. Здесь он открыл выходной проем в режиме градиента атмосферного давления, опустил забрало гермошлема и вышел на покрытый плотным фирном гребень, чтобы, склоняясь под мощными порывами ледяного ветра, установить на узком скальном выступе прозрачную кристаллическую пирамидку с асимметричным четырехугольным основанием. Моментально сработала решетчатая активация — пирамидка приросла к скале и полностью слилась с ее темным зернистым фоном. Первый кристалл-излучатель был установлен.

А всего их было три, образующих резонансную конфигурацию: второй предполагалось разместить на гребне высоких гор в центре обширного материка, третий — на острове в океаническом полушарии планеты. По сигналам кристаллов-излучателей должны будут сориентироваться кеане, когда однажды окажутся в этой части Галактики.

По гигантской дуге между двумя материками Зорин мчался к следующей точке. За левым плечом огненный шар солнца стремительно уходил за горизонт, его лучи окрашивали навигационную панель в цвета жидкого золота. Далеко внизу подернутый легкой дымкой лежал океан — где-то там подводный хребет обозначал линию древней рифтовой зоны, и океанское дно было рассечено частыми разломами. Мелодия датчиков рассыпалась негромким звоном, отмечая это место.

На миг закат вспыхнул зеленым лучом, отмечая границу неба и моря, и день погас.

Медленно катилось навстречу звездное колесо, мерцая непривычными очертаниями созвездий. Правую часть неба пересекала туманная россыпь галактической плоскости, метеоры изредка прошивали черный небосклон. За спиной низко над горизонтом сияла яркая звезда — одна из ближних к этой системе, — и планетолет мчался, подгоняемый ее пронзительными белыми лучами, а навстречу неведомую весть несла стремительная птица, прорисованная в небе круто изогнутой дугой из семи звезд.

Когда он посадил корабль на пологом склоне в одном из отрогов исполинской горной стены, которая охватывала полукольцом узкую долину, звездная птица уже прошла над головой и теперь чертила крылом по краю закатного горизонта. Близился рассвет. Вверх по склону угадывалось начало подъема к невидимой отсюда вершине — нагромождение массивных каменных глыб образовывало великанскую лестницу, ее неровные исполинские ступени чернели в предрассветном небе. У противоположного края посадочная площадка оканчивалась обрывом, на дне которого шумел поток. Зорин сделал несколько шагов в направлении скальных останцев — их острые зубья поднимались немного в стороне. За ними открывался вид на соседний отрог, на котором отчетливо виднелись угловатые очертания массивных каменных построек. Наверное, обитель отшельников. Постройки лепились по склону в несколько ярусов, две или три из них отличались от остальных характерными шатровыми навершиями с короткими шпилями. Вся композиция оставляла ощущение суровости и аскетизма.

В это время первые солнечные лучи коснулись окрестных вершин, и те, прежде окутанные мглистым сумраком, вдруг зажглись прозрачным золотым светом. Скользя по ним изумленным взглядом, Зорин снова пережил момент пограничья. Вновь накатило неуловимое ощущение уже виденного в какой-то другой жизни, причем внешне парадоксальным образом ощущение это возникло не из прошлого, а как будто бы из далекого будущего. На несколько мгновений он увидел, как над постройками вдали встали призрачные сооружения, похожие на антенны радиообсерватории, а на склоне раскинулись просторные рощи могучих хвойных деревьев.

Видение исчезло. Зорин быстро вернулся к планетолету и дал старт. Короткая посадка на заоблачном гребне, установка второго кристалла-излучателя, прощальный взгляд на пламенеющую панораму гор над морем облаков и — стремительный взлет в направлении третьей, последней, точки маршрута.