Вселенная русского балета

В его жизни был период, когда он захотел делать балеты-биографии. Он передал языком танца воображаемые биографии (именно так он называл это направление в своем творчестве) Бодлера, Нижинского, Мольера, Мальро и Айседоры Дункан. «Айседору» Бежар поставил для Майи Плисецкой. По этому спектаклю можно сказать, насколько для него важна личность в постановках, как неожиданно он мог повернуть любую биографию, пропустив ее через себя. В череде автобиографических балетов Бежар мечтал поставить спектакль о Дягилеве, который был для него манящей фигурой. Увы, этого не случилось, но зато в его жизнь вошло все, что было связано с Дягилевым: Бакст, Бенуа, Матисс, Пикассо – Бежар вдохновлялся ими.

После «Симфонии…» Бежар уже не сомневался в том, что находится на правильном пути, но в Париже его труппа – «Балет “Звезды”» не получила признания. Он попытался еще раз сменить название, теперь на «Балет “Театр де Пари”», но это было слишком похоже на название труппы Ролана Пети «Бале де Пари». Очень скоро Бежар оказался в трудном финансовом положении. Не было ни денег, ни помещений – ничего. Он объявил своим танцовщикам, что те могут принимать предложения со стороны. Казалось, его начинаниям не суждено реализоваться. То, что он делал – смешение жанров: танец, поэзия, пение, цитаты из философских трактатов, – было ново и интересно, но оглушительного успеха не было, и это, конечно, угнетало.

Однако Божий промысел снова вмешался в его жизнь. На этот раз ангелом-спасителем стал чиновник по имени Морис Гюйсман. Гюйсмана назначили директором Королевского театра «Ла Монне» в Брюсселе, и он обратился к Бежару с предложением поставить балет «Весна священная». Предложение было неслучайным: как человек амбициозный, Гюйсман хотел сделать спектакль-бомбу. Именно для этого он и пригласил Бежара с его танцовщиками. Вы думаете, Бежар сразу согласился? Ничего подобного! Несмотря на то что в Париже его труппа тихо умирала, как и осуществление его идей, хореограф колебался. Рука сама потянулась к китайской Книге перемен «И-цзин». Он открыл ее наугад и прочитал: «Блистательный успех, благодаря жертве весной». Изумленный, Бежар ответил Гюйсману согласием.

В жизни Мориса Бежара начался новый этап. Он стоял на пороге больших открытий, впереди – его главные спектакли. Бежар мечтал взорвать классическую традицию и сделать балет достоянием миллионов.

Музыка Игоря Стравинского всегда волновала его, и, готовясь к постановке, он слушал ее день и ночь на полной громкости. В этой музыке он искал свою собственную, личную тему. И нашел. Бежар отказался от смерти в финале, как это было задумано Стравинским и Нижинским, первым постановщиком балета. Он думал о тех мотивах, которые побуждают персонажей жить в пространстве спектакля, и понял, что в «Весне…» есть два начала – мужчина и женщина, объединенные любовью.

Бежар придумал удивительную хореографию для кордебалета – в «Весне священной» кордебалет представляет собой единое существо, единое тело, по сути, и определяющее действие. (Кстати, в переводе с французского corps de ballet означает «тело балета».) В спектакле были заняты двадцать мужчин и двадцать женщин, и Бежар, гениальный режиссер, смело выстраивал едва ли не геометрические композиции по сцене. Танцовщиков он вывел в трико, что придавало телам максимальную выразительность. О теме спектакля Бежар говорил: «Пусть эта весна без прикрас станет гимном единения мужчины и женщины, неба и земли, танцем жизни и смерти, вечным, как весна».

В финале мужчина и женщина соединяются – их влечет друг к другу подсознательное, первобытное, вечное чувство. Примечательно, что спектакль был показан на заре сексуальной революции, и Бежар говорил: «Я беру жизнь и швыряю ее на сцену».

Балет «Весна священная» 1959 года – революционная постановка Бежара, и она до сих пор будоражит чувства зрителей. Наверное, это закономерно, потому что заложенная в нем мысль о любви – истоке всего не перестает быть современной.

Прошла премьера, и «Весна…» мгновенно сделала Бежара безумно популярным. На спектакль в Брюссель приезжали зрители из других стран – из Голландии, Франции… Успех был невероятный, и Гюйсман предложил Бежару постоянный контракт. Вместе они придумали очень простое, но емкое название для балетной труппы, которое очень скоро прогремит на весь мир, – «Балет XX века».