Вселенная шай-ти (СИ)

Девочка перевела недоверчивый взгляд с шей-ти на Ашая и, дождавшись его кивка, поднялась с кресла и сделала как было велено. Тай-до-рю у нее за спиной стоял словно туго натянутая струна - тронь, и она зазвенит долгим и протяжным звуком. Такой иногда можно было услышать перед рассветом, когда ночь отступала перед днем, и из-за хребта гор - ‘Врат’ - показывало свой бок одно из солнц. А через секунду на Соню с Ашаем приливной волной обрушился звук, высокий и мощный, обернувшийся трещинами в полу и стенах. Соня зажала руками уши, пытаясь спрятаться от ощущения ввинчивающегося в голову сверла. Ашай немного покачнулся, поморщившись, и положил свои ладони поверх Сониных. Девочка сначала даже не поняла, что случилась, а затем осознала, что звук кончился, и она больше ничего не слышит. Соню окружила тишина. Она недоуменно моргнула, задрала наверх голову, чтобы посмотреть на Ашая - тот спокойно улыбнулся.

Мочку правого уха у него расчертила темно-фиолетовая полоса - кровь.

- Ашай?

Одними губами спросила Соня. Ответ прозвучал точно так же:

- Не думай, пока причин для беспокойства нет.

- Хорошо.

Соня вздохнула и прищурилась: Жрица выглядела довольной.

- И что дальше? - задала вопрос девочка.

- А дальше дело за Тай-до-рю, - ответила Тай-до-ко. - Ну же, Ашай, не заставляйте меня в вас разочаровываться…

Раздался шорох крыльев и в воздухе закружилась золотая пыльца. Жрица улыбнулась, протянула к ней руку и зашипела, обжегшись. А Соня неожиданно для себя подумала: слова шай-ти и шей-ти должны означать не ‘тьма’ и ‘свет’, но ‘цветок’ и ‘бабочка’.

Если бы она сейчас об этом спросила, Ашай ответил бы ей, что так оно и есть. Что пришедшее ей на ум обозначение шей-ти и шай-ти было более древним, чем можно было даже представить, сохранившимся неизменным за тысячелетия существования расы. Цветок вял без своей бабочки, без золотой пыльцы, оседающей на коже и волосах, без прикосновений, без связи, работающей в обе стороны - так же, как и бабочка умирала от голода без своего цветка. Пол и раса тут значения никогда не имели.

- Как красиво… И почему мы никогда… - Тай-до-ко замолчала и отвернулась.

Ветер всколыхнул занавеси на окнах, пыльца золотой поземкой застелилась по полу, закрутилась вихрями, свет стал нестерпимо ярким. Создалось ощущение, что они находились не в кабинете, а в храме.

- Соня, - не поворачиваясь, окликнула девочку Жрица, - можно попросить вас об одолжении?

- Каком?

- Введите мне лекарство сами. Считайте это моим последним желанием или капризом.

Соня вздрогнула, прижалась на секунду спиной к Ашаю, зажмуриваясь, а потом кивнула и достала из кармана медицинский пистолет.

Свет отвечает за тьму. Всегда. Тай-до-ко оказалась намного мудрее их.

- Да, хорошо. Простите.

- Ничего. Когда-нибудь подобное должно было случиться, - вздохнула Жрица и протянула Соне руку. Секунда, и все оказалось кончено. - Спасибо. А теперь уходите… Я не хочу, чтобы…

Жрица пошатнулась, оперлась рукой о стоящее рядом кресло. Соня бросилась было поддержать ее, помочь сесть, но Ашай придержал девочку за локоть и отрицательно покачал головой: не стоило.

- Тай-до-ко… - потерянно произнесла Соня.

- Идите. Вас ждут, - глухо отозвалась Тай-до-ко, опускаясь на пол и прижимаясь лбом к деревянному подлокотнику. - Ну же! Ну!

Соня подумала о ждущих их дома Фенхе с Машехрой, о Марсааше с Аль, угробивших всю сеть в центре города и теперь занимающихся ее починкой, о Рейше с Сойрашем и их кафе, о Графе, наблюдавшим с подоконника за происходящим - ну да, вон рыжее пятно мелькнуло - и кивнула.

Последнее, что она увидела, прежде чем за ней закрылась дверь, стал благодарный взгляд Тай-до-ко.

Жрица до самого рассвета просидела на холодном полу… В какой-то момент она глухо рассмеялась, потом заплакала, горько и безутешно. Перед глазами у нее стоял Ашек - вернее, воспоминание, как он бежал к ней через кольцевую площадь, размахивая букетом чего-то непонятного, но, по его словам, безумно красивого и подходящего ее улыбке - хотя при нем она никогда не улыбалась. Темно-алые лепестки в серебряной крошке, тугие, нераскрывшиеся еще бутоны - она растоптала их прямо у него на глазах, заявив, что у нее нет времени на подобные глупости, и у него тоже не должно быть. Ашек после этого случая как-то весь потух, словно в нем что-то перегорело. И больше никогда не приносил ей цветов. А через год Ашека не стало.

И Тай-до-ко не сделала ничего, чтобы его спасти…

Ашек - звонкие бубенчики, тонкая кость, сложная прическа из кос, юность и радость, разлетающаяся от него брызгами. Из них двоих, кажется, именно он был светом.

- Простишь ли ты меня, тьма моя? Я так ошибалась… - шептала она в темноту кабинета, глотая слезы. - Я так виновата перед тобой…

Лекарство оказалось действительно хорошим: Тай-до-ко почти сразу почувствовала, как тело скрутила тупая и вязкая боль, медленно затихающая и уносящая с собой способность слышать, а вместе с нею и жизнь. Жрице понимала: ей теперь недолго придется ждать момента, пока она станет цветами - пару лет, может немного больше.

- Ашек, ты же меня дождешься, правда?