Вселенная Стивена Хокинга

Физики поставили ряд экспериментов, но ни один из них не дал никаких определенных свидетельств распада протона или нейтрона. В одном из исследований использовалось 8000 тонн воды: он проводился в соляной шахте в штате Огайо, принадлежащей компании Morton Salt (чтобы не спутать с распадом протона другие явления, вызванные космическими лучами). Поскольку в ходе эксперимента не наблюдалось ни одного спонтанного распада протона, можно заключить, что среднее время его жизни должно превышать десять миллионов миллионов миллионов миллионов миллионов лет (единица с тридцать одним нулем). Это больше, чем время жизни, которое предсказывает самая простая из теорий великого объединения. Хотя некоторые более изощренные теории отводят протону еще более длинную жизнь. Для проверки этих теорий потребуются более чувствительные эксперименты с бо́льшим количеством вещества.

Зафиксировать спонтанный распад протона – чрезвычайно трудная задача, но вместе с тем не исключено, что самим нашим существованием мы обязаны обратному процессу – рождению протонов, или, попросту говоря, кварков, на исходной стадии, когда кварков было не больше, чем антикварков. Именно так естественно было бы представить зарождение Вселенной. Вещество на Земле состоит в основном из протонов и нейтронов, которые, в свою очередь, сложены из кварков. Не существует антипротонов и антинейтронов, составленных из антикварков, за исключением тех немногих, что физики получают в больших ускорителях. Данные исследований космических лучей свидетельствуют, что то же верно и для всего вещества в нашей Галактике – там нет ни антипротонов, ни антинейтронов, за исключением небольшого количества пар частица-античастица, возникающих при столкновениях частиц с высокой энергией. Если бы в нашей Галактике были большие области, заполненные антивеществом, то на их границе с областями обычного вещества – там, где многие частицы сталкиваются с античастицами и взаимно аннигилируют, – наблюдалось бы мощное излучение.

У нас также нет прямых свидетельств того, состоит ли вещество других галактик из протонов и нейтронов или антипротонов и антинейтронов. Однако это должно быть что-то одно: в одной галактике не могут одновременно присутствовать вещество и антивещество, потому что в этом случае мы также должны были бы наблюдать интенсивное излучение, вызванное аннигиляцией. Поэтому мы исходим из того, что все галактики состоят из кварков, а не антикварков. Представляется неправдоподобным, чтобы часть галактик состояла из вещества, а часть – из антивещества.

Почему кварков намного больше, чем антикварков? Почему их количества не одинаковы? Тот факт, что мера вещества не равна мере антивещества, безусловно, пошло нам на пользу: если бы кварков и антикварков было поровну, почти все они взаимно аннигилировали бы еще в ранней Вселенной. А значит, она оказалась бы заполнена излучением и практически не содержала бы вещества. Не было бы ни галактик, ни звезд, ни планет, на которых могли бы возникнуть жизнь и человек. К счастью, теории великого объединения в состоянии объяснить, почему во Вселенной сейчас больше кварков, чем антикварков, даже если в начале одни не доминировали над другими. Как мы уже знаем, теории великого объединения допускают возможность превращения кварков в антиэлектроны при высоких энергиях. Эти теории также предусматривают обратные процессы, в результате которых антикварки преобразуются в электроны, а электроны и антиэлектроны – в антикварки и кварки. На самых ранних этапах существования Вселенной температура – а стало быть, и энергия частиц – была достаточно высока для таких превращений. Но почему в результате кварков оказалось больше, чем антикварков? Причина в том, что физические законы не совсем одинаковы для частиц и античастиц.