Вселенная. Вопросов больше, чем ответов

Уильям Гершель, список научных заслуг которого громаден, используя метод «звездных черпков», первым попытался опре­делить форму и размеры нашей огромной звездной системы, на­званной Галактикой — от греческого «галактиос», что означает «млечный». Задача была непростая и чреватая ошибками, по­скольку У. Гершель еще не имел представления о межзвездной поглощающей материи. В конце концов у него получилась струк­тура наподобие толстой линзы с сильно изрезанными краями, причем Солнце оказалось почти точно в центре Галактики. Хорошо зная, что это не так, воздержимся все же от насмешек по адресу великого астронома. Пожалуй, на современном ему уров­не знаний нельзя было достичь большего.

Догадка о том, что звездная система Млечного Пути может быть всего лишь одной из бесчисленного множества подоб­ных систем, была высказана в 1734 году шведским философом Эммануилом Сведенборгом. У. Гершель также предположил, что по крайней мере некоторые светлые туманности, трактуемые в то время как сравнительно близкие к нам протозвездные обла­ка, на деле могут являться очень далекими «звездными остро­вами», неразрешимыми на звезды по причине громадного рас-

228

— Мир галактик —

стояния до них, — галактиками (с малой буквы, в отличие от нашей Галактики). Правда, наблюдая в 1785 году планетарную туманность NGC 1514, он отчетливо увидел в центре ее одиноч­ную звезду, окруженную туманным веществом. Существование подлинных туманностей, заведомо находящихся в пределах Галактики, было таким образом подтверждено, и отпала необ­ходимость думать о туманностях как о далеких звездных систе­мах. Уже на закате жизни, в 1820 году, У. Гершель говорил, что за пределом нашей собственной системы все покрыто мраком неизвестности.

На самом деле среди наблюдаемых Гершелем туманностей было немало галактик. Проблема заключалась лишь в том, что­бы отождествить их. Величайший астроном Уильям Гершель, имевший в своем распоряжении крупнейшие на то время теле­скопы, не смог решить эту проблему. По-настоящему открытие галактик состоялось только в XX веке...

И неспроста. Сколько галактик, не считая Млечного Пути, можно увидеть на небе невооруженным глазом? Туманность Андромеды, Туманность Треугольника (только при очень хоро­шем небе), а в южных широтах — Большое и Малое Магеллановы Облака (БМО и ММО). И только. Уже хо-см телескоп покажет десятки галактик, 20-см — многие сотни. Начиная с 16-й звезд­ной величины количество галактик в поле зрения телескопа начинает превышать количество звезд. Но и телескоп с метро­вой апертурой, которому доступно великое множество слабых галактик, не сможет разрешить на звезды даже близкую га­лактику, если в качестве приемника света использовать глаз. Фотография с длительной экспозицией — совсем иное дело. Но фотография начала широко применяться в астрономии лишь на рубеже XIX-XX веков.

В 1890 году Агния Клерк в книге о развитии астрономии в XIX веке писала: «Можно с уверенностью сказать, что ни один компетентный мыслитель перед лицом существующих фак­тов не будет утверждать, что хотя бы одна туманность может быть звездной системой, сравнимой по размерам с Млечным

229

— Часть V —

Путем». Курьез? Конечно. Но история науки полна таких курье­зов. Профессор ГАИШ¹ Ю.Н. Ефремов, приведший эту цитату в своей книге «Звездные острова», замечает далее: «Хотелось бы знать, какие из нынешних столь же категоричных утверждений окажутся со временем столь же неверными...»

Какие — не знаем. Но в том, что какие-нибудь да окажутся, нет сомнений. Жаль разочаровывать тех читателей, которые не­пременно желают получить точные и окончательные ответы на все имеющиеся у них вопросы, но с «окончательными» ответа­ми у науки всегда дело обстояло неважно. Тому, кто не мыслит жизни без знания «истины в последней инстанции», лучше об­ратиться не к науке, а к религии — любой, на выбор. Или посе­тить ясновидца.

Но вернемся к теме. Как только в близких галактиках, разре­шенных на звезды с помощью крупнейших на то время телеско­пов, оснащенных фотокамерами, были найдены цефеиды, все стало на свои места. Многие туманности с эллиптической, спи­ральной или неправильной структурой оказались не жителями Млечного Пути, а самостоятельными «звездными островами» — галактиками. Учет поглощающей свет материи, сплошь и рядом довольно произвольный, не менял картину качественно — галак­тики могли находиться дальше от нас, могли ближе, но все равно оставались вне пределов Млечного Пути. По сути только тогда была открыта и наша Галактика — вовсе не одинокий «звездный остров» в безбрежном океане пустоты, а рядовая структура, одна из очень и очень многих. К слову сказать, количество галактик, находящихся в той части Вселенной, которая в наше время до­ступна изучению, оценивается примерно в ЮО млрд. Галактик в ней не меньше, чем звезд в крупной галактике.

Несмотря на такое изобилие галактик, им совсем не тесно: даже наблюдаемая доля Вселенной достаточно велика, чтобы галактики могли удобно в ней разместиться, и при этом оста­

¹ Государственный астрономический институт им. П.К. Штернберга. —