Вселенная. Вопросов больше, чем ответов

Самая яркая из сейфертовских галактик на небе — спиральная система М77 в созвездии Кита, легко различимая в небольшой телескоп как пятнышко д^т. Другой пример — спираль NGC1068, являющаяся не только сейфертовской галактикой, но и радио­источником. В ее ядре находится очень яркое и горячее облако газа с турбулентными скоростями в несколько тысяч километров в секунду. По энергетике она напоминает радиогалактики и, по­хоже, находится на нижнем конце диапазона таких объектов, простирающегося до мощных радиогалактик и квазаров. Общим для всех этих источников является наличие в ядре резко очер­ченного возмущения с очень большой энергией. Астрономы ча­сто называют эти возмущенные области АЯГ — активными ядра­ми галактик.

Открытие этих объектов в очередной раз продемонстриро­вало справедливость утверждения: «Видеть — еще не значит открыть». В оптических лучах квазар неотличим от бесчислен­ного множества слабых звезд Галактики. Астрономов могли бы заинтриговать спектры квазаров, совсем не похожие на спектры звезд, но кто стал бы заниматься исследованием спектров всех звезд 13-й величины (а ведь именно на такую звезду похож яр­чайший из известных квазаров!)? Изображения квазаров много раз попадали на фотопластинки и принимались за звезды — в общем-то в полном соответствии с принципом Оккама. Ну чем еще может быть точечный источник света, ничем не выделя­ющийся на звездном фоне, как не звездой?

Оказалось — может и чем-то принципиально иным. Правда, открытие затянулось до бо-х годов XX века, когда радиоастро­номия начала понемногу изживать свою «детскую болезнь», связанную с низким угловым разрешением. Напомним: пре­дельное угловое разрешение зависит от апертуры антенного устройства (прямо пропорционально) и длины волны при­нимаемого излучения (обратно пропорционально). Поэтому, между прочим, антенные устройства радиотелескопов низких частот представляют собой не параболические чаши, похожие на увеличенные спутниковые «тарелки», а просто обширные поля, уставленные дипольными антеннами, связанными друг с другом в так называемую фазированную решетку, и чем боль­ше поперечник поля, тем лучше. Если еще учесть, что больше всего энергии от космических радиоисточников поступает к нам на низких частотах — на метровых, декаметровых и еще бо­лее длинных волнах, — то картина складывается удручающая. Несколько минут дуги — вот типичная разрешающая способ­ность радиотелескопа.

278

Удачное паллиативное решение было найдено в виде радио­интерферометрии, когда два разнесенных в пространстве радио­телескопа работают совместно. В i960 году американские спе­циалисты начали измерения координат источников радиоиз­лучения с использованием двух 27-м антенн Калифорнийского технологического института. Точность определения координат достигла 5 угловых секунд, и сразу же выяснилось, что неко­торые радиоисточники имеют очень малые угловые размеры. Первоначально предполагалось, что найдены — наконец-то! — нейтронные звезды, оставшиеся после взрывов Сверхновых. Но до открытия пульсаров, оказавшихся нейтронными звезда­ми, оставалось еще 7 лет. На месте первого из «точечных» ра­диоисточников (им оказался радиоисточник № 48 по Третьему Кембриджскому каталогу радиоисточников, имевший обозначе­ние 3С48) астрономы обнаружили внешне ничем не примеча­тельную звезду 16-й величины. Правда, вокруг были следы сла­бой небольшой туманности, но сам объект выглядел безусловно звездообразным.

Открытие радиозвезды? Существование этих объектов пред­сказывалось многими астрономами. В самом деле, по мере уменьшения температуры поверхности звезды ее цвет меняет­ся по закону Вина от голубого к красному. При еще меньших поверхностных температурах звезды должны были бы излу­чать большую часть энергии в инфракрасном диапазоне — и так далее, вплоть, возможно, до радиодиапазона. Но что за не­понятное событие должно было заставить звезду так изменить свою структуру, чтобы излучать преимущественно в радиодиа­пазоне?

Спектр этой странной звездочки представлял собой нео­бычную комбинацию широких эмиссионных линий и не под­давался идентификации. Обычно обнаруживаемые в звездах и газовых облаках химические элементы имеют свои, только им присущие наборы длин волн эмиссионных линий, и, казалось, пи один из них не имел соответствия в линиях спектра 3С48. К 1962 году были отождествлены еще два радиоисточника того

279

же типа — 3С196 и 3С286. Спектры звездочек, наверняка яв­лявшихся источниками радиоизлучения, оказались столь же странными...

Головоломка вышла на славу. Новые объекты на вид были звездообразными, но казались состоящими из непонятного ма­териала.