Вселенная. Вопросов больше, чем ответов

Но, как бы то ни было, в конце 1991 года у группы иссле­дователей, в которую входили И.А. Струков, Д.П. Скулачев, А.А. Брюханов и М.В. Сажин, появилась уверенность, что откры­тие сделано. В январе 1992 года о нем было рассказано на семи­наре ГАИШ (Государственный астрономический институт им. Штернберга), почти сразу после этого статья была направлена в «Письма в Астрономический журнал», а чуть позже — в авто­ритетнейший международный журнал MNRAS. На статье в по­следнем, как каждый может убедиться при желании, стоит дата присылки — з февраля 1992 года. На статье группы исследовате­лей, возглавляемой Смутом, 6 качестве даты присылки значится 22 апреля того же года...

За открытие анизотропии реликтового излучения в 2006 году была вручена Нобелевская премия по физике. Награду получи­ли Джордж Смут и его коллега по команде Джон Мазер.

Наших ученых среди награжденных не оказалось...

Уточним на всякий случай — никто не оспаривает заслуг аме­риканских ученых. Точность полученного ими результата ока­залось гораздо выше, чем точность результата «Реликта», — и уверенность в этом результате, в силу уже упомянутого наблю­дения на различных частотах, тоже была определенно сильнее. Так что в качестве важнейшей космологической нормировки (не потерявшей, кстати, своей актуальности и по сей день) результат СОВЕ используется вполне заслуженно. Но... Как мы уже упоми­нали, значение постоянной Хаббла, полученное им самим, ока­залось завышено почти в ю раз и приводило к серьезнейшим противоречиям с данными других наблюдений. Тем не менее

343

имя Хаббла эта постоянная носит по праву. Ведь наблюдатель­ным образом закон расширения Вселенной первым получил именно он.

И нам представлялось бы справедливым, если бы Нобелевская премия по физике 2006 года была бы поделена между амери­канскими и российскими учеными. Одним — за само открытие анизотропии, другим — за наиболее точное ее измерение, име­ющее огромное прикладное значение в космологии. Тем более что сам лауреат, Джон Мазер, полностью признает приоритет наших ученых в открытии анизотропии: «Я, конечно, хорошо знаю эту работу. Эксперимент “Реликт” был проведен очень дав­но, задолго до запуска СОВЕ. Это была одна из первых попыток обнаружить анизотропию фонового излучения, и, насколько я знаю, она оказалась успешной. Так что я могу сейчас поздравить участников “Реликта”. Хочу только добавить, что они были не одни, в те годы многие ученые трудились изо всех сил над анало­гичными проектами.

Мы с Джорджем Смутом очень рады, что приборы СОВЕ ока­зались настолько чувствительны, что позволили реконструи­ровать карты фонового микроволнового излучения, которые с полной убедительностью продемонстрировали, что оно ани­зотропно. И, конечно, мы полностью признаем заслуги своих предшественников. Они получили много ценных результатов, но наши все же оказались лучше».

Увы, поезд для наших ученых уже ушел...

Нам осталось рассказать про последнее великое наблюдатель­ное открытие, в гипотетическом «матче» между теоретиками и наблюдателями пока отдавшее победу последним. И открыти­ем этим является обнаружение факта ускоренного расширения Вселенной — причем не в те самые, «стародавние» «инфляци­онные» времена, а сейчас, в современную стадию эволюции Вселенной.

Совершено открытие было в 1998 году практически одновре­менно двумя независимыми группами ученых — австралийской, возглавляемой Брайаном Шмидтом, и американской, возглав­ляемой Солом Перлмутгером. Каким образом они это сделали? Основой открытия стало наблюдение за изменением блеска Сверхновых типа 1а в зависимости от расстояния до них. Исходя из современных представлений, Сверхновые такого типа являют­ся так называемыми стандартными свечами, т. е. их светимость (энергия, выделяющаяся в единицу времени) примерно¹ одна и та же для всех Сверхновых. Таким образом, зная светимость и видимую звездную величину Сверхновых типа 1а, мы можем по­лучить расстояние до них.

В современной космологии Сверхновые типа 1а заняли место, во времена Хаббла принадлежавшее цефеидам, — ведь на расстоя­ниях, актуальных сегодня, увидеть цефеиды в столь далеких га­лактиках нельзя в принципе. Тут могут помочь только Сверхновые с их огромными энергиями, выделяемыми при вспышке.

Для Сверхновых можно построить диаграмму «видимая звездная величина — красное смещение»², на которой, как ожи­далось, Сверхновые должны были «лечь» примерно на одну

Мы опускаем различные тонкости, не влияющие на понимание резуль- тата. — Примеч. авт.

То есть расстояние. — Примеч. авт.

345

прямую линию. В действительности, однако, картина оказалась иной: с увеличением красного смещения «прямая» все сильнее и сильнее «загибалась» вверх (напомним, что чем больше види­мая звездная величина, тем слабее блеск). А так как мы исходим из предположения, что Сверхновые — «стандартные свечи», то этот загиб мог означать только одно, а именно, что далекие Сверхновые — еще дальше от нас, чем предполагалось. И чем бо­лее далекой являлась Сверхновая, тем сильнее был эффект.