Вселенская пьеса. Дилогия (СИ)

— Я говорить буду, — его глубокий и звучный голос понесся над толпой, и мне показалось, что даже стены прислушались к словам своего господина. Он не повышал голоса, но его слова были слышны всем. — Сегодня великий день. Давно Ученики не бросали вызов Воинам, и я решил удовлетворить желание Мужа Семьи в день, когда по всем законом положено отдыхать и веселиться. Но как могут веселиться все, если кто-то один грустит? Если сердце его неспокойно и рвется прочь из стен Школы? Я не мог смотреть на страдания своего Ученика. Он взошел на небесную арену проиграть или победить. Я возвращаю тебе имя, садовник Инутари. Выйди с окровавленных песков живым, пусть враг твой падет, щедро проливая свою жизнь, и ворота Школы закроются за твоей спиной. Навсегда. Ты так и не принял моего дара, как я не пытался показать тебе, сколь бесценен он. Ты так и остался садовником. Мне жаль тебя, но уговоров ты не слушал. Ты указал мне на долг не менее важный, чем тот, которым я наградил тебя. Тебе пришлось выбирать, и я горжусь все же тобой: немногие могут сделать свой выбор. Теперь бейтесь, и пусть с арены выйдет тот, кто сможет уйти.

Сатринг медленно отступил назад и сел в кресло, протянул тонкую руку и взял розовый фрукт, положив его себе на колени. В это время Воин повернулся к Инутари, на лице его заиграла насмешливая улыбка. Копье порхнуло в руках, словно бы оно ничего не весило, наконечник качнулся и уставился хищным взглядом в грудь садовника. Сразу стало ясно, что за проведенное в Школе время, Инутари не усвоил даже самых простых истин и остался тем, кем пришел — простым земледельцем. Вместо того чтобы выжидать, он тут же попытался уйти в сторону, лишь бы смертоносное жало не смотрело на него. Воин легко поворотил одной рукой, держащей повод, зверя, и копье снова нацелилось на Инутари. Через несколько мгновений садовника ждала смерть — в том не было никаких сомнений. Шевельнув плечами, я вышел из своего укрытия и быстрым шагом подошел к толпе.

— Разошлись! — заорал я, как умеют кричать только те, кто привык приказывать; не сбавляя хода, врезался в толпу. Народ с перепугу, не ожидая такого нахальства, шарахнулся в разные стороны и уже через гулкий удар сердца, волнительно бухнувшего у меня в груди, я нырнул под канаты, оттолкнув Инутари, потому что Воин, воспользовавшись всеобщим замешательством, сделал смертоносный и стремительный выпад. Подобную подлость я был не намерен терпеть. В теле ощущалась удивительная легкость, и только солнце, бьющее в глаза, мешало. Сейчас бы совсем не помешали облака.

Инутари отлетел в сторону, сбитый с ног моим толчком; копье, тихо прозвенев, скользнуло мимо руки, зверь испугано дернулся под Воином, но мужчина сильно ударил того пяткой, и животное встало на месте.

— Я буду драться за него, — тихо сказал я, глядя на Воина. — Какой интерес тебе драться со слабым соперником?

Все напряженно затаили дыхание, словно ожидая решения Сатринга, но Глава Школы тоже молчал, оценивающе глядя на меня. За моей спиной кто-то сдавленно кашлянул, по толпе полетел путанный шепот. Что-то решив, Воин пустил зверя в обход. Он не удостоил меня словом, он презирал меня так же, как жалкого садовник; ненависть и раздражение отражались в его взгляде. Он не считал меня соперником, иначе поостерегся бы так горцевать.

Воин напал не раздумывая, выбросив вперед руку с копьем. Он встал как раз со стороны солнца так, что яркий луч, ударивший из-за спины, полностью скрыл от моего взгляда движение врага. Одновременно с его быстрым выпадом, окружившая нас толпа взорвалась громогласным воплем, переходящим то ли в вой, то ли в свист. Отдельные крики на пределе слышимости призывали нас к яростному бою.

Я легко отпрыгнул в стороны, уходя от хищного лезвия; присел и тут же откатился в сторону — копье уже через мгновение ударило в землю там, где я задержался. Промедли я, и быть мне нанизанным на острый наконечник.

Сдвигаясь по кругу, я чуть не налетел на лежащего на песке садовника. Он так и не понял, что произошло, съежился, втянул голову в плечи, даже не пытаясь отползти прочь. Я перепрыгнул через него и двинулся дальше. Если бы Воин решил прикончить бывшего Ученика, я бы вряд ли смог ему помешать, но к счастью теперь его взгляд неотступно следовал за мной.

Солнце мигнуло, заслоненное неизвестно откуда набежавшей тучкой и ослепило снова. Словно отвечая на мои просьбы, ветер окреп, гоня плотные кучевые облака от горизонта; его отчаянные порывы стали поднимать на улицах белую песчаную муть, застилающую взгляд.