Вселенская пьеса. Дилогия (СИ)

— В других ситуациях — да, но не в этой. Ваш пациент значится как преступник, а вы попадете под следствие за утаивание информации. Это прямое соучастие, не находите? Как хирург, вы обязаны были немедленно доложить в органы местного управления о пациенте с боевым ранением военным оружием.

Он выжидающе смотрел на Стаса, но прошедшего космос человека было сложно смутить такими мелочами.

— Пациент поступил в крайне тяжелом состоянии, — сказал врач ровно, — после оказания ему первой медицинской помощи, я намеривался сообщить куда следует, но до этого момента должен был убедиться, что его жизни больше ничего не угрожает. И, будьте так любезны, представьтесь или выметайтесь из операционной.

В глазах непрошеного гостя мелькнул злой огонек — этот человек не привык, чтобы от него что-то требовали.

В высоком звании мужик, — подумал я. — И пришел именно за мной, раз в таком высоком звании, а бегает по оперативным делам…

Словно подтверждая мои слова, гость отозвался:

— Полковник Ярослав Тверской, на данном этапе — управляющей внутренней безопасностью космического порта Байконур.

Я отвернулся. Мне стало неинтересно. Они разыскивали меня по совершенно иной причине, ранение не имеет к этому никакого отношения, хотя, бесспорно, теперь это является неплохим аргументом против меня. То, что я убил четверых солдат, и они как-то пронюхали об этом, дает им рычаг давления. Сфабрикуют дело и посадят, если я не выполню их требования. Черт, а ведь Стас был прав! Если бы не мой душевный порыв, призывающий спасать всех подряд, я бы вышел сухим из воды. Стоят ли жизни тех двух девчонок благополучия моей семьи? Как вообще такое можно сравнивать?

Меня прошиб холодный пот — неужели снова игра? Вторая Вселенская Пьеса часть вторая? Откуда могли взяться эти дезертиры подле объекта Х73, зачем было так далеко забираться ради простого изнасилования? Меня подставили?

— Я прибыл поговорить с Доровым, не с вами, уважаемый.

— Пациент находится в тяжелом состоянии и…

— Прекратите, я все это уже слышал. Собственно, я вижу, что Доров в сознании, и ответы мне его на самом деле не нужны. Я просто хочу, чтобы он послушал. Четыре убийства. Четыре трупа в неподалеку от объекта Х73, и запись с камеры боевой машины, угнанной четырьмя дезертирами. Попытка изнасилования и чудесное спасение.

Тверской подошел к операционному столу, отодвинув медсестру плечом.

— Это может выглядеть так. Несовершеннолетние Екатерина Солнова и Варя Мураночкина со слезами на глазах благодарят своего спасителя. Хотите, Доров, чтобы все выглядело именно так?

Я молчал.

— Или так? Использование запрещенного неучтенного оружия (которое мы обязательно найдем) без должных на то разрешений; жестокое убийство четырех солдат Объединенной Земли с целью угона боевого средства. Немотивированная агрессия при стабильном психическом состоянии. Тридцать лет тюрьмы, Доров!

— А куда же исчезли девочки? — хрипло уточнил я.

— Какие девочки? — Тверской поднял бровь. — Что вы делали подле объекта Х73 прошлой ночью? Где вы оставляли глайдер?

— Прошлой ночью я пролетал мимо к Симоновке, у меня там приятель живет. Вот, хотел навестить. Остановился, чтобы облегчиться и услышал далекие крики. Знаете ли, ночью женские вопли разносятся далеко. Вот и вынужден был вмешаться.

Я отвечал четко, хотя понимал: что бы я не сказал, результат будет один — я буду делать то, что мне велят. Но я не могу улететь с Земли, у меня жена в положении!

— Почему ваш глайдер не засекли системы слежения?

— Я человек военный, не дурак, оставил его в ложбинке, чтобы не обозначить свое присутствие.

— Никакой вы не военный, — презрительно отрезал полковник. — Где вы взяли парализатор без идентификационных номеров, куда его дели после этого?

— Сначала нашел, потом потерял, — скучным голосом ответил я. — Знаете, так бывает, идешь по лесу, вдруг глядишь — лежит оружие, как же мимо пройти, особенно, когда три борова двух девчонок лапают, а четвертый снимает происходящее на камеры боевой машины. Вы, кстати, эти записи то не уничтожайте, все же, экшен, вдруг кому интересно будет.

Тверской позеленел.

— Переходите к делу, полковник, мне интересен этот разговор…

Змей, поняв, что в допросе его участие не предполагается, снова склонился надо мной. Я заметил, что напульсник с моей руки куда-то исчез, от чего-то ноет колено — наверное, где-то зашиб. В остальном, я чувствовал себя даже как-то получше, отдохнувшим что ли.

— Вы же в курсе (я надеюсь), что Земля отряжает в систему Нуарто военный корабль? — шеф безопасности Байконура сложил руки на груди, словно защищаясь. Но это было не так, каждый его жест выражал уверенность в том, что мне некуда деться. Неприятное чувство, надо сказать.

— Ну, — подбодрил я Тверского.