Вселенская пьеса. Дилогия (СИ)

Потому и торопятся, потому и отсылают транспорт за транспортом, чтобы успеть выкопать из глубин как можно больше ценной руды. Потому иной раз в новостях появляются скандальные заявления, дескать, осудили невинного, лишь бы на Селле не было перебоя с поставками рабской силы. Только все громкие выкрики быстро утихают, заглушенные политикой и отсутствием доказательств. Слишком быстро мрут там, в темных рудниках со спертой, нагнетаемой климатическими, старыми, как и сама планета, установками, атмосферой. Иногда кажется, что и не было там никаких пылеуловительных фильтров и мембран тонкой очистки. Конечно, на труд в рудники отправляют не райских ангелочков, и каждому при приземлении делают инъекцию биомехов, поглощающих излучение и латающих явно выраженные повреждения, нанесенные гамма частицами. В урановых рудах понамешано множество посторонних веществ, делающих их в тысячи раз более радиоактивными, чем сам уран. Калий-40, торий, радий, да мало ли еще что. И вот, скажем, влетела тебе радиоактивная пылинка в глаз, ты от нее не ослепнешь: нанороботы позаботятся об этом. Только даже их хватает ненадолго, на месяц максимум. Дорогая, если учесть, что на смертниках принято экономить, но совершенно необходимая мера. Даже в средствах индивидуальной защиты жизнь в рудниках ограничивается несколькими месяцами. Это с одной стороны выгодно — от момента наступления тяжелой болезни до смерти проходит совсем мало времени. Здесь о больных никто не заботится и, если у тебя нет сил себя обслужить, ты умрешь очень скоро. С другой стороны, если учесть, что на Селлу везут преступников со всего колонизированного космоса (не считая те галактики, которые имеют астероиды с собственными разработками), то столь быстрая смена «кадров» позволяет отлично справляться с потоком.

— База шесть, это Карающий, прошу разрешение на посадку. Запрашиваю траектории…

Хмурый капитан — лысый с длинными усами и узким, словно приплюснутым лицом — переключил тумблер связи.

— Карающий, это База, вы совсем там охренели что ли?! Зачем вам навигатор?

— А у меня за навигатора сын хозяина, — хохотнул капитан, покосившись на залившегося краской парня, сидящего перед навигационными консолями. — В прошлый раз он рассчитал мне курс так, что мы чуть на карлик не сели…

— Ты совсем отупел на голову, Бералин?! Зачем ты капитанское место занимаешь?!

— Не капитанское это дело — траектории считать, — проворчал узколицый, принимая расчеты на свой компьютер. — О, двенадцатый шлюз, повезло бедолагам, там самый низкий уровень…

— Сейчас там радиация вовсе поутихла, — согласилась База. — Садись, Карающий, мы свежей крови заждались…

Капитан перекинул траектории на компьютер пилота и расслабленно откинулся в кресле.

— Посадку разрешаю, — скомандовал он и пилот, включив маневровые, толкнул корабль в сторону планеты. Система гравитационной стабилизации на транспортнике была ни к черту, и шестикратная перегрузка ударила Бералина в грудь. Он натужно закашлялся, а потом обрушил поток оскорблений на голову нерадивого пилота, который не мог дать плавное ускорение.

Я проснулся от боли во всем теле. Ощущения после криозаморозки непередаваемые и вам я рассказывать о них не буду. Поверьте, самочувствие отвратное. Слава Солнцу, до этого момента мне не приходилось испытывать ничего подобного! И, надеюсь, подобная практика не повторится!

Зрение фокусировалось плохо, меня шатало, когда охранник, за плечи выудив мою оттаявшую тушку из гнезда, велел стоять и не падать. Всех узников Селлы выстроили в очередь, после чего вдоль строя прошел врач, со скучающим видом делавший какие-то инъекции, и охранник, снабдивший всех узкими титановыми ошейниками, закрывающимися на механический замок. Странное приспособление, хотя я очень быстро понял и зачем оно нужно и почему ошейник не электронный. В условиях высокой радиации электроника быстро выходит из строя, не говоря уже о перекошенных электронных мозгах. А нужны были ошейники для того, чтобы цепью пристегивать их к нужному месту. Так ограничивалась свобода передвижения арестантов.

Тверского от чего-то поставили в конец очереди, Доровой я вовсе не видел и вообще плохо понимал, что происходит. Перед глазами все плыло, в сознание втекали бледные с синими губами лица узников, только что вышедших из криокапсул, равнодушные физиономии охраны, стены шлюза отесанные какой-то гигантской машиной, край аппарели, на которой нас всех выстраивали.

Язык совершенно не ворочался и я, попытавшись задать вопрос о Натали, издал лишь слабый хрипящий звук.

— Не напрягайся, парень, — хохотнул охранник. — Речь вернется к концу дня.

— Внимание, Комендант Базы, — сказал другой охранник громко. — Всем впитывать! Запоминайте, от этого будет зависеть ваша жизнь.