Вселенская пьеса. Дилогия (СИ)

— Фафарыч нашел лаз. Там пролезет только малогабаритный ходок, вроде нашего горемыки или вон его.

— Я слышал, Фафарыч уже совал туда кого-то.

— Ну, совал, он застрял, узко там наверное. Бедолага трое суток кричал, потом затих.

— И как этот теперь пролезет, там же труп все перегородил…

— Какой труп, ты чего, его давно крысаки на косточки разобрали. Они его живьем начали грызть, им то чего ждать? Застрявшее тело не сопротивляется! — остряк хохотнул.

— Как Фафарыч вообще заставил заключенного туда лезть? Я бы не полез…

— Если тебе в задницу обещают засунуть плазменный светильник, знаешь ли, выбор невелик.

Снова смешок.

— А Шеке можно ботинки?

Гнусавый голос убогого попрошайки заставил меня открыть глаза. Нет уж, ботинки я свои не отдам…

Зря открыл. Резануло светом, глаза заслезились, рот наполнился вязкой слюной. Я с трудом сглотнул.

— Ты тащи его давай, вон прочухался уже… будут тебе ботинки, в щель все равно только голым пройти можно, как заново родиться.

Смешок.

Меня взяли подмышки и поволокли по полу. Говорливый обладатель хрипловатого голоса шел рядом.

— Убата знаешь, а, Крешь?

— Ну, знаю, Убат, это та обезьяна, которая шесть раз была чемпионом больших боев?

— Именно, мне довелось с ним поговорить как-то не на трезвую голову. Это была его пятая победа, кстати, тогда он попал в захват к хырыху и никак не мог вырваться из щупалец. Его чуть не придушили. И он тогда сказал мне, напившись первача: Варадак, я думал, придется заново родиться.

— И что? — нетерпеливо спросил тащивший меня Крешь.

— А то! Я его спросил, откуда он знает, как чувствует себя рождающийся. А он мне говорит: так все фениане помнят! Во как, убиться так жить и помнить, как ты из утробы вылезал!

— Фу, ну его, — пробормотал Крешь.

— Посторонись, — зычно рявкнул Варадак. — Фафарыч, я тебе игрушку принес! Новый хлюпик, он пройдет в твою щель! Ну же, купишь его у меня?!

Слева раздался гогот, меня бросило в жар, и я сначала подумал, это от удара по голове. Потом понял, здесь просто было жарко, и тепло шло от стен. В лицо плеснули стакан воды из автомата. Лучше бы дали выпить, честное слово!

Я слизнул капли с губ.

— Может, и пролезет, тока он вялый какой-то. Эй, давай, не спи!

Широколицый парень нагнулся, перевернул меня на бок и приятельски похлопал по плечу. Лицо у него было плоское, черты очень не выразительные, а волос не было вовсе.

— Фафарыч меня зовут, дружище, тебе сейчас придется поработать. Но если найдешь чего в щели, я ведь в долгу не останусь, я тебе пару сотен кредитов подкину, понял? На пару сотен кредитов тут можно месяц отлично жить, правда, ребята?

— Дааа…

— Правда, — нестройно поддержали голоса.

Я, щурясь, огляделся. Заключенных было много, не меньше полутора десятков и все смотрели на меня с настороженным любопытством. Это был узкий забой с высоким потолком, от которого шел неприятный жар. Дальняя стена забоя была забрана титановыми пластинами, на которых проступали черные прогоревшие пятна.

— Нене, прыткий какой, не боись, туда тебя не пустим. Там и в термокостюме не пройти, — засмеялся Фафарыч и смех за ним подхватили другие.

Чего они все здесь задорные такие? — с ненавистью подумал я, утирая пот со лба.

— Дайте воды.

— На, — мне передали стакан из быстро разлагающегося пластика. — Над нами протекает лавовая река, так что забой восемнадцать пять очень опасное местечко, правда, ребята?

Ребята подтвердили, и Фафарыч распрямился.

— В любой момент прорвет, и все мы испаримся. Хорошая смерть, быстрая. Ладно, давай о деле: вон твоя дыра. Как мы его назовем, ребята? Правильно! Червяк. Раздевайся!

Фафарыч снял с плеча тонкий трос, а остальные грозно надвинулись на меня, подхватили под руки.

— Сымай все лишнее, брюки оставь, нам тут твоих голых пяток хватит. Смотри, чтобы не чем было зацепиться, там узко неимоверно. Грымзи, тащи танимосол, намажем его для скользкости.

Заключенные едко заржали, быстро помогая мне избавиться от одежды. Так я и остался стоять босиком, в брюках без ремня и с растерянной миной на физиономии.

А ведь раньше я был крутым мужиком, — пронеслось в голове. — Раньше я бы их раскидал, ну хотя бы попытался…

Но внутри была твердая уверенность: надо лезть.

Я еще раз растеряно оглянулся — мне на ногу крепили трос.

— Это еще зачем?

— Если застрянешь, — пояснил Фафарыч, — попробуем вытянуть.

— Не тонковат трос, ты мне ногу повредишь, — обозлился я.

— Лучше быть хромым, чем мертвым, — весьма философски заметил заключенный и, распрямившись, хлопнул меня по плечу.

— Ну же, второпроходец Червяк, давай, неси свое гордое погонялово в недра нашей планеты!