Вселенская пьеса. Дилогия (СИ)

— Не продолжай, — морщась, я стянул истерзанную куртку. — Уложишься, мне бы хотелось еще умыться?

Змей торопливо разрезал на мне майку.

— Ложись и не фыркай, я буду оперировать столько времени, сколько на это потребуется, — отрезал он. — И объясни мне, наконец, зачем тебе понадобилось вести переговоры, да еще прямые, с нашими врагами?

Я со вздохом лег грудью на неприятно липкий стол и расслабил плечи.

— Думаю, их голос поможет нам вступить в Союз, — сказал я тихо, понимая, что Стас мне не поверит на слово.

— С чего ты взял такую глупость? Ты видимо бредишь, откуда у них право голоса? — возмутился Змей и взял скальпель. Я затаил дыхание, непроизвольно напрягаясь. — Ты и вправду думаешь, что будет больно? — осведомился Стас, заглядывая мне в лицо. — Тебе больно? Это было очень хорошее обезболивающее…

— Нет, нет, — поспешно ответил я. — Не больно, но страшно.

— Тогда ладно, — кивнул Стас, — но если будет больно, сразу говори, даже и не пытайся терпеть. Расслабься, но глаза не закрывай и расскажи мне о своих соображениях по поводу этих пиратов. Можешь за одно рассказать мне о бое, я ведь не знаю толком, что произошло.

— Скажи мне, — вдруг вспомнил я, — ты видел тело Рика Ирина?

— Видел оттиск, — Стас легким движением рассек кожу на плече. Я вздрогнул, но не от боли и Змей это понял. — Сейчас расширю рану, — сказал он, — и извлеку остатки ТУСа, потом залью разрез гелем, наложу швы и перебинтую…

— Так что на счет пилота? — не унимался я, чувствуя, как Стас стал ковырять у меня в плече пинцетом. Ощущение не так чтобы очень приятное, но никакой боли я больше не чувствовал — двойная доза препарата подействовала.

— Это ошибка времени, — нехотя сказал Стас, и я вдруг понял, что ему тоже не хочется об этом вспоминать. — Тело иссохлось и рассыпалось. Не знаю, в чем причина и куда он успел слетать за то время, пока мы выныривали из подпространства. Нужно все самому осмотреть, Мари сделала оттиск его тела в систему, но потом было не до мертвых. Возможно, можно будет что-то сказать подробнее, когда выдастся время. Не удивлюсь, если окажется, что он прожил где-то целую жизнь.

— Я закончила, — Мари, легкая на помине, выглянула через дверь и посторонилась, пропуская навигатора. Тот ощутимо хромал, из прорехи в штанине проглядывала толстая повязка.

— Нормально? — уточнил Стас.

— Отменно, кеп как?

— Мари, будешь ассистировать, Денис, выметайся, иди отдыхай…

Денис покладисто кивнул и вышел из медотсека. Мари с готовностью подошла к операционному столу, она вновь была собранной. И куда подевалась испуганная девчонка, едва удерживающая себя на границе паники?

— Так, — строго сказал Стас, видя, что я опять задремываю, — хватит задавать мне вопросы, а то ты опять проваливаешься. Давай-ка, твоя очередь: зачем нужно лететь на чужой корабль?

Я вздохнул и начал рассказывать…

— Капитан! — Денис прохромал в медотсек. Лицо его было бледным и каким-то расстроенным — я наконец-то стал различать детали после того, как Змей вновь закапал мне в глаза восстанавливающий препарат. Операция уже закончилась, Стас отпустил Мари и как раз накладывал мне повязку на плечо, когда пришел навигатор.

— Я ж велел тебе отлежаться, — удивился Стас. Наверное, такой непокладистый и непослушный я один.

— Что случилось? — понимая, что Денис вернулся неспроста, осведомился я благодушно.

— Кеп, нами был взят в плен один из штурмующих — последний выживший. Я думал, Грог запер его в пустой каюте до получения приказа, но только что шел мимо кают-компании — как раз к себе, чтобы отлежаться, — он исподлобья глянул на Стаса. — Оказалось, группа захвата вовсе не отдыхает, она мстит за наши потери.

— Идем, — я проследил, как Стас закрепит край бинта, и встал. После чего чуть позорно не осел под стол, благо, дядя, зная, что будет, поддержал меня под локоть. В голове зазвенело от слабости, замутило.

— Лежать и лежать, — констатировал врач.

— Тогда они прикончат этого пирата, — пожаловался Денис.

— Нормально все, сейчас пройдет, — я несколько раз глубоко вздохнул и отстранился. — Уже лучше…

— У военных свои счеты с пленным, — торопливо говорил Сизов, пока мы шли по полутемным коридорам крейсера. — Я просил Грога остановиться, но он посоветовал мне идти отдыхать… в грубой форме. У него крыша тронулась, я тебе клянусь, Антон!

— С Грогом я разберусь, — пообещал я и вошел в кают-компанию, дверь в которую отъехала при прикосновении моей ладони к сканеру — электроэнергия на бортовых дверях была.

Ребята били пленного неторопливо и со знанием дела. Варе держал подмышки парня, лицо которого все покрылось дикой маской крови, Грог монотонно и сильно бил его то в лицо, то в живот, то по ребрам. Китаец Чау, немцы Парен и Лютер — оставшиеся боевики из абордажной команды — сидели на диване, с каменными лицами созерцая развернувшееся трагическое действие. У Чау опухли губы, лицо Лютера перекосилось от налившегося под правым глазом синяка. Хороши ребятки, видно, что после жестокой заворушки!