Вселенские Соборы

На I Вселенский собор епископы созваны были императорским указом весной 325 г. Прогоны, почтовые лошади (cursus publicus) – все это было предоставлено епископату империей. Запад, не болевший никакой догматической болью, не имел потребности широко откликнуться на призыв и решил ограничиться лишь немногими делегатами. Римский папа Сильвестр своими заместителями делегировал двух пресвитеров из окружавшего его пресвитерия. To были пресвитеры Викентий (или Винценций) и Витон (или Вит). С Востока из-за границы империи прибыли делегаты из Питиунта (Пицунды) на Кавказе, из Воспорского (Босфорского) царства (Керчи), из Скифии, два делегата из Армении, один из Персии (Иаков Низибийский). Полного и точного списка участников и подписавшихся членов этого I Вселенского Никейского собора, равно и протоколов его до нас не дошло. По-видимому, сам Константин запретил это делать. Его достаточно измучили бесконечные сутяжнические споры по букве протоколов африканских маньяков донатизма. Константин считал, очевидно, достаточным дать устный словесный исход спорящим сторонам хотя бы до полного их истощения и утомления, но не давать никакой опоры для подобного донатистам протокольного сутяжничества. Но резолюция, решение, постановление, конечно, предполагались точно сформулированными и подписанными. Так оно и происходило фактически. Соборный епископат пробыл на казенном содержании с конца мая и до конца августа. За это время и личный состав собора, и число его участников, естественно, по моментам изменялись. Одни отбывали по неотложным делам в свои епархии, другие, наоборот, прибывали. Поэтому вполне объяснимо, что и сами участники собора, и другие исторические свидетели разногласят насчет количества членов собора. Евсевий Кесарийский, личный участник, называет цифру «более 250».

Другой участник – Евстафий Антиохийский – говорит 270. Афанасий Великий, папа Юлий, Лукифер Калабрийский говорят 300. Сам Константин в своей речи выражается: «Более 300». дошедших до нас рукописных списках на греческом, на коптском, на сирском, арабском и др. языках находим до 220 имен. Очевидно, и в самой канцелярии при соборе списки подписей накоплялись не на одном, a на многих листах и затем родили нетождественные копии.

При отсутствии буквы протокольных записей мы достаточно осведомляемся сути споров из писаний и переписки отдельных выдающихся членов собора. От Афанасия Великого мы имеем специальное письмо, озаглавленное «О Никейских постановлениях», и письмо «К африканцам». Узнаем нечто из писем Евстафия Антиохийского, из «Жизни Константина» Евсевия Кесарийского. Равным образом – из истории Сократа и Феодорита. Позднее, уже при императоре Зеноне (476–491), Геласий Кизикский дает опыт целой «Истории» Никейского собора. Это собрание легендарных материалов, скопившихся уже к концу IV в. Здесь мы находим «Рассуждения между философом и членами собора», которые Геласий нашел в тексте, имевшемся y Кизикского епископа Далматия. Все эти материалы в русском переводе напечатаны в «Деяниях Вселенских соборов», изданных Казанской Духовной Академией.

По сумме всех этих материалов мы можем составить себе общую картину деятельности собора. Православная сторона выдвинула здесь выдающихся епископов и по учености и писаниям, и по подвижничеству и исповедничеству. На литературно-богословском поприще уже выступили Александр Александрийский, Афанасий Великий, Евстафий Антиохийский, Маркелл Анкирский. Леонтий Кесарии Каппадокийской и Иаков Низибийский были известны святостью своей жизни. Исповедниками были Амфион из Епифании Киликийской, Павел Неокесарийский с сожженными руками, Пафнутий Фиваидский и Потамон из Египта с выколотыми глазами. У Потамона были вывихнуты и ноги, и в этом виде он работал в ссылке в каменоломнях. Он известен был как чудотворец и целитель. С острова Кипра прибыл Спиридон Тримифунтский. Он был святой простец, продолжавший и в епископстве пастушествовать; он был известен как прозорливец и чудотворец. Константин, входя в залу при парадном открытии собора, демонстративно приветствовал, обнимал и целовал в выколотые очи этих исповедников. Разумеется, в наличности присутствовали тут и все главари арианства, кроме самого Ария: и Евсевий Никомидийский, Евсевий Кесарийский, местный епископ города Никеи Феогнис, Марий Халкидонский. Разумеется, с Евсевием Кесарийским тут были и его соборные единомышленники: Павлин Тирский и Патрофил Скифопольский, также земляки Ария, ливийцы: Секунд Птолемаидский (Киренаика) и Феона Мармарикский.