Всем Иран. Парадоксы жизни в автократии под санкциями

Под повторением тогда имелось в виду переизбрание президента-реформиста на второй срок.

— Ага, и повторили, и проголосовали. А теперь инфляция, и доллар летит вверх, — чувствовалось, что эта тема Сетаре не особенно приятна.

Окончив университет, она попыталась стать журналистом: сначала немного писала для исфаханского филиала деловой газеты «Донья-йе Эктесад», потом пробовала себя в спортивной журналистике.

Как-то я поехал на остров Киш и там арендовал на сутки автомобиль. Здесь иранцы побогаче любят взять напрокат «Шевроле Камаро» или «Форд Мустанг». В самом Иране такие машины найти сложно, но Киш — свободная экономическая зона, поэтому автомобили сюда ввозить дешевле. Тема мне показалась интересной, поэтому я выложил в инстаграм сторис: мол, как снять «Камаро» в Иране. Сетаре видео посмотрела и спросила меня: «А сколько стоит арендовать эту машину?»

— 3 миллиона туманов в сутки, — на тот момент это составляло примерно 100 долларов.

— Я столько получаю в месяц, — ответила Сетаре и добавила печальный смайлик. Живые выборы

Разве может существовать демократия в теократическом государстве? Этот аргумент кажется железобетонным многим, кто слышит о выборах в Иране. Несменяемый рахбар Али Хаменеи для сторонних наблюдателей часто выглядит типичным диктатором, а выборы — кукольным театром. Такие суждения популярны не только среди иностранцев, но и в иранской диаспоре за рубежом, да и в самой Исламской республике.

Казалось бы, что можно возразить на то, что полномочия главы государства (а это именно верховный лидер, не президент) носят пожизненный характер, и именно рахбару подчинен Совет стражей конституции, который решает, кого допустить к выборам, а кого нет? Но, во-первых, лишь половина этого совета (шесть человек) назначается верховным лидером, а другие шестеро — Меджлисом. А во-вторых, и с реализацией обычных властных полномочий история более сложная. Конечно, Исламская республика никогда не была развитой демократией, и ни одни выборы, проводившиеся там, нельзя было назвать по-настоящему свободными. Но то, как они проводились и на что влияли, свидетельствует о трех важных вещах:

1. Результат выборов заранее не предрешен.

2. Выборы проходят в конкурентной борьбе.

3. Итог выборов оказывает огромное влияние на жизнь страны.

Давайте рассмотрим, какой эффект выборы имели на иранское государство и общество в период, когда пост верховного лидера занимал Али Хаменеи. С 1989 по 1997 годы президентом был Али Акбар Хашеми Рафсанджани, при нем Иран активно пытался наладить отношения с Западом: с Европой отчасти получилось, с США — нет. Кроме того, Рафсанджани ослабил регулирование государством экономической сферы и на порядок расширил свободу частного бизнеса. (При нем в стране заработал фондовый рынок, закрытый после Исламской революции, проведена масштабная приватизация, сокращены субсидии и отменен контроль цен). Однако экономическая либерализация в этот период не переходит в общественно-политическую: СМИ все так же подчинены государству.

Затем на выборах 1997 года неожиданно побеждает еще один реформист, Мохаммад Хатами. Он еще больше стремится открыть Иран миру, продвигая концепцию «диалога цивилизаций». Кроме того, Хатами позволяет появиться СМИ с альтернативной точкой зрения, запустить общественную дискуссию о будущем страны. В какой-то момент консерваторам это не нравится, и слишком независимые голоса пытаются заглушить. Это приводит к первым масштабным студенческим протестам в 1999 году — они стали реакцией на закрытие прореформистской газеты «Салам».

В 2005 году президентом становится (тоже неожиданно) ультраконсерватор Махмуд Ахмадинежад. Он пытается свернуть все начинания Хатами, обостряет отношения с Западом, закрывает многие СМИ, поощряет полицию нравов задерживать девушек за яркий макияж и не слишком исламский хиджаб. За два срока Ахмадинежада правила жизни в Иране значительно ужесточаются.

После него в 2013 году (не поверите, но снова неожиданно) на выборах побеждает Хасан Рухани. Он договаривается с Западом о ядерной сделке и ослабляет гайки, закрученные Ахмадинежадом. Но после разочарования населения в Рухани и реформистах к власти в 2021 году приходит консерватор Эбрахим Раиси (в кои-то веки ничего неожиданного в его победе не было).

Итак, краткое изложение политической истории Ирана последних десятилетий говорит нам, что каждый новый президент серьезно менял политический вектор как внутри страны, так и на международной арене. Конечно, можно представить, что это самого Хаменеи бросало из стороны в сторону, но это бы означало, что у «диктатора» было раздвоение (а то и разчетверение) личности. Честно говоря, верховный лидер такого впечатления не оставляет. Скорее, такие метания напоминали движения вполне работающего маятника электорального процесса, который в иранских реалиях качается от реформистского крыла к консервативному — примерно как в США демократы сменяют республиканцев и наоборот.