Всем, кому должна, – прощаю, или От любви страховки нет!

Выходка бывшей любовницы лишь позабавила. После нашего позднего ужина с Надин я пребывал в приподнятом настроении, и ничто не могло испортить мне настроение.

Раз проснулся, решил заняться делами. Чувствовал себя способным горы свернуть и еще до завтрака уединился с документами в кабинете. Про разговор с тетушкой я также не забыл, передав, что желаю ее видеть немедленно. И прекрасно понимал, что этим нарушаю утренний ритуал. По утрам, только проснувшись, Зоргана еще в постели любила неспешно выпить чашечку горячего какао. Но я не забыл, какой голодной была вчера моя невеста, и это недопустимо! Зоргана перегнула палку. Поэтому я не испытывал никакого сожаления, доставляя неудобство и ей.

– Максимилиан, мальчик мой, что за спешные вопросы у тебя ко мне возникли, что ты вызываешь к себе ни свет ни заря пожилую женщину? – напомнила о своих летах Зоргана, с достоинством вплывая в кабинет.

Обычно в ответ на разговоры о возрасте я всегда рассыпался в комплиментах, мол, время над ней не властно и она даст фору любой красавице. Но не сегодня.

– Скажи, тетушка, как тебе Надин, моя невеста?

– Надин?! Право, я скоро запутаюсь в именах. Самира, Надежда, а теперь Надин. У нее после долгого сна плохо с памятью и она никак не может запомнить, как ее зовут? Не надо ей потворствовать!

– Тетушка, со своей невестой я разберусь сам! Надежда ее второе имя, но звучит непривычно, и мы договорились с ней, что лучше будет Надин.

– Не пойму, а чем плохо имя Самира? Вообще, это ты должен решать, как тебе удобнее к ней обращаться. Девчонка слишком своевольна! Полное отсутствие воспитания.

– Кстати об этом. Я ценю твое усердие в вопросе ее манер, но хочу предупредить, что недопустимо оставлять мою невесту голодной. Она должна хорошо питаться и не пропускать приемы пищи. Обрати на это особое внимание.

– Я и так с ней нянчусь, как будто у меня мало других дел!

– Разве есть вопросы важнее моей невесты? – уколол я. – С другими делами справятся и слуги, ты достаточно хорошо их вымуштровала.

– Не забывай, что на мне еще и подготовка к приему оборотней.

– Уверен, ты сделаешь все, что в твоих силах и более того. Но вопрос комфорта и хорошего самочувствия Надин должен быть в приоритете. Ты понимаешь меня?

– Да, понимаю, – поджала тетушка губы. – Однако леди Надин еще не готова предстать перед обществом. Надеюсь, ты не собираешься позориться и представлять ее гостям?

– Я все понимаю. Моей спутницей пока побудет Рикарина. Но, тетя! Моя невеста не может меня опозорить, – с нажимом произнес я, давая понять, что лишь наше родство позволяет ей так неуважительно отзываться о Надин, от любого другого я бы такого не стерпел.

– Ты не представляешь масштабов предстоящей работы. Она даже танцевать не умеет!

– Скажи, как можно освоить последние модные танцы, проведя в стазисе почти сто пятьдесят лет?

Я вышел из себя. Моя сила взметнулась, как высокая волна, и опала на берег, придавливая собой все и вся и показывая степень моего раздражения.

Тетушкины плечи дрогнули, и она поежилась. Редкий случай, когда мое неудовольствие коснулось именно ее, и Зоргана прочувствовала его на себе в полной мере.

– Я понадеялся, что к моему поручению ты отнесешься со всей ответственностью. Если тебе это в тягость…

– Нет. Никак нет, – поспешила заверить она.

– Что ж, хорошо. Это все, что я хотел с тобой обсудить, – закончил я разговор.

Надежда Раевская

А поутру, словно ночи с князем и не бывало, я столкнулась с тем же отношением. В сад – нельзя, завтракать под надзором, выходить из комнат нельзя, вообще никуда и ничего нельзя. Распоряжений насчет нового мольберта тоже не случилось. Так что, простите, леди, но кукуйте у окошка и рта не раскрывайте. Максимум, что можно, это попросить чаю принести.

Расторопные слуги, пока я принимала ванну, успели убрать все легко бьющееся из покоев. Поэтому я не сразу поняла, что шантажировать их нечем. С одной стороны, я оценила их старания и предусмотрительность, с другой стороны – взбесилась. И потребовала все вернуть, выяснив, что князь такого не приказывал.

Им пришлось подчиниться, потому что я была права. К тому же вдруг леди пожалуется? Скажет жениху, что ее принижают слуги и не дают любоваться красотами местных мастеров?

А за завтраком и Зоргана добавила мне на орехи, критикуя чуть ли не каждое движение, даже невольное. Складывалось впечатление, что у нее гормональный сбой, день, когда все бесит и раздражает. Правда, посочувствовать у меня не получалось. Слишком уж тетка колкая и противная.

Утро выдалось мрачным, во всех смыслах. Я хоть и легко встала, что удивительно, учитывая, что поспала-то всего ничего, но после всех замечаний и расстройств батарейки в организме сели, требуя отдыха и подзарядки.

Я ждала того светлого момента, когда леди Зоргана свалит из моих покоев и я смогу выдохнуть, а заодно потребовать чаю с булочками. Хоть ими подкрепиться, при этом не роняя достоинства, о котором без умолку трещала Горгона. Тьфу ты!..