Всем сказкам вопреки

Дарина прошла по небольшому залу кафе и присела напротив Серафимы за круглый столик. В простом сером платье, оттенявшимся тонким красным ремешком, молодая ведьма была элегантна и вполне изящна. Молодая ли? Серафима встретилась взглядом с «сестрой». Да, Дарина была моложе, но не намного, что позволяло им общаться на равных, как по возрасту, так и по дару, сокрытому в каждой.

Официант потревожил их на минуту, принеся кофе, и удалился, оставляя наедине. Серафима неспешно сделала глоток горячего напитка и вдохнула вполне приличный аромат кофе. Не сравнится с тем, что подавали в доме Николя, но для неизвестного кафе, даже очень неплох. Она посмотрела на сидящую напротив Дарину и наконец заговорила.

— Что же вынудило тебя связаться со мной?

Серафима предполагала, в чём была причина, но всё же спросила, желая узнать от своей собеседницы.

— Я хочу говорить с тобою о Елизавете, — отозвалась Дарина, также пригубив кофе, — есть обстоятельства, которые тревожат меня уже некоторое время, и я смею вмешаться.

— Я выслушаю тебя, — Серафима удобнее прислонилась к спинке стула, хотя внешняя расслабленность скрывала некоторое волнение, — что же за обстоятельства и как это связано с Лизой?

— Сила только просыпается в ней. Я это понимаю, — начала говорить помощница ректора, — и всплески тяготят её. Расти в семье простых людей — тяжкий рок. Я наблюдаю за ней. Детей с даром в Банфиле не так много, как тебе известно. И моя задача, как и полагается старшей сестре, обеспечивать безопасность как и смертных, так и студентов с «особенностями».

— Эта нелёгкая задача, — согласилась Серафима.

Многим сёстрам приходилось брать на себя тяжкий труд наблюдателя. Но что поделать, в этом мире они должны были оставаться тенью, незримой для смертных, иначе хаос был бы неизбежен.

— Я благодарна тебе, — Серафима вновь отпила кофе.

— Недавно я обратила внимание на то, что встревожило меня, — продолжила говорить Дарина, — твою внучку слушается Катальма. Полагаю, ты и сама понимаешь, что это значит.

— Она сильна. Я знала это, — глухо проговорила Серафима, — но откуда негодница узнала о боевых знаках? Неужто…

Ведьма поджала губы, и нахмурилась. Неужели и в самом деле добралась до её книг без спросу? Стоит переговорить с внучкой!

— Лиридон обратит на неё внимание. Это лишь вопрос времени. Я знаю твоё нежелание становиться полнокровной, Серафима. В своё время я была также тверда в своём решении. Но когда мой дар пробудился в полной мере, никто не спрашивал мнения юной ведьмы. Хочу, чтобы Елизавета знала, что однажды предстанет перед Верховной и примет ритуальный нож из её рук.

— Я не позволю подобному произойти.

— Соблазн для Елизаветы может оказаться слишком велик. Лиридон умеет убеждать. Она предложит твоей внучке полнокровность и обещание сделать своей ученицей. А может и преемницей. Осознание силы того, что сокрыто в её руках, может подтолкнуть юную душу на этот шаг. Я знаю, как она стремится познать свой дар и научиться управлять им.

— Я благодарна за твои слова, Дарина. И могу уверить в том, что подобного не случится, — Серафима поднялась и перекинула роскошные волосы на одно плечо, — именно душа и не позволит Лизе сделать этот шаг. Я верю в неё, как в себя.

Она хотела сказать ещё что-то, но в сумочке зазвонил телефон, прерывая их беседу. Извиняясь, Серафима простилась со своей собеседницей и вышла из кафе. Уже вечер. Что же понадобилось от неё дорогому сыну? Звонил Николя…

— Да, мой дорогой? — голос ведьмы менялся, наполняясь глубиной, слегка дрожа, как и привык его слышать смертный сын.

Серафима направилась к машине, изящно сходя с бордюра на дорогу.

— По поводу помолвки? — женщина закатила глаза и покачала головой.

И когда её сокровище угомонится? Ведь и не нашлёшь какое лихо на любимое дитя!

— Конечно, я тебя слушаю, — спохватилась Серафима, садясь на водительское место.

Какой-то пижон средних лет, проезжающий мимо, присвистнул, заглядевшись на стройные ноги ведьмы. Николя тут же подозрительно поинтересовался, где его дорогая матушка находится.

— В своей «избушке», где ж ещё мне быть? — она разгладила невидимые складки на тонкой ткани облегающего платья, — кто свистел? С собакой гуляет кто-то… Николаш, давай я через часик тебе позвоню, и всё обсудим. Ладно? Спину что-то ломит… полежу чуток, и поговорим… нет-нет-нет, какая уж там больница?!

Серафима спохватилась, хлопая дверцей своего яркого авто.

— Дома отлежусь! Всё, через час, Николя, отключаюсь… — она убрала телефон обратно в сумочку и тяжко вздыхая, вывела машину на дорогу.

Ох уж эти женихи! Ох уж эти людские планы…

* * *