Всем смертям назло

Лодка накренилась, палуба стала уходить из-под ног. Сквозь шипение воздуха высокого давления, врывающегося в цистерну быстрого погружения, слышу треск рвущейся стали. Где-то в корме раздался сильный удар, от которого дрогнула вся лодка, за ним второй, третий... Мигнул и погас свет. Звон стекла, звон и скрежет металла смешались с криками людей и грозным ревом воды, врывающейся внутрь корабля.

Лодка стремительно проваливалась вниз. На наше счастье, глубина в этом районе не превышала предельной для лодок нашего типа. А то давлением воды корпус корабля раздавило бы как яичную скорлупу. На глубине 97 метров лодка ударилась о грунт. В центральном посту, судя по доносящимся оттуда звукам, наступило замешательство. Чувствовалось, что Шулаков никак не может принять нужного решения. С помощью корабельного фельдшера перебираюсь в третий отсек и принимаю командование лодкой.

— Слушать мою команду! Осмотреться в отсеках!

Где-то наверху бороздили море дозорные корабли противника и сбрасывали глубинные бомбы. Они рвались над нами, но вреда не причиняли, так как не достигали лодки, лежавшей на большой глубине. В отсеках тускло засветились лампочки аварийного освещения.

Основные повреждения оказались в четвертом отсеке — по соседству с центральным постом. Там разорвало топливную цистерну, и соляр залил аккумуляторную яму. Разбило много аккумуляторных баков. Нарушилась герметичность прочного корпуса, и в отсек под большим давлением стала поступать вода. Обстановка серьезная. Разрушенные аккумуляторные баки каждую секунду могли замкнуть батарею на корпус, и тогда — пожар. Правда, до этого не допустили. Смелый и знающий свое дело электрик Иван Чугай своевременно разомкнул цепь.

Вода прибывала. Смешанная с соляром, она заполнила четвертый отсек по палубный настил. Люди самоотверженно боролись за спасение корабля. О том, что происходит в аварийном отсеке, мы могли судить лишь по докладам, которые изредка поступали в центральный отсек. Время тянулось невыносимо медленно. Мы знали, что там, в четвертом, людям очень трудно, а мы ничем не могли помочь. Хватит ли у них сил, хватит ли выдержки? Мы верили им и ждали.

Аварийными работами в отсеке руководил инженер-механик Михаил Андронович Крастелев. Парторг корабля И. К. Середин, старшина электриков В. Г. Клюкин, матросы Г. М. Ерохин и С. Ф. Соколинский в легководолазных костюмах по очереди ныряли в ледяную, смешанную с соляром воду, пытаясь добраться до пробоины. Заделать течь не удавалось. Тем временем электрик Чугай, рулевой Гусаров и кок Лихобаба продолжали разъединять затопленные аккумуляторные баки, чтобы предотвратить взрыв батареи. Руки их были в крови, пальцы сводила судорога, но моряки работали не щадя себя.

А на поверхности моря ходили сторожевые корабли. Они искали нас, прослушивая толщу воды. Доносились характерные писки гидролокаторов — противник не сомневался, что лодка находится где-то поблизости.

То и дело грохочут взрывы. Они то ближе, то дальше. Матросы молча прислушиваются. Это первое для них боевое крещение, и, ясно, многим, не по себе.

Оставаться ли нам и дальше на грунте или пытаться перейти в другое место? Но чтобы всплыть с грунта, надо откачать воду из аварийного отсека. А это делать нельзя, так как вода смешана с соляром и на поверхности сразу появятся предательские жирные пятна, показывающие точное место лодки. Значит, надо ждать.

Но вода в четвертом все прибывает...

Взрывы раздались совсем близко. Неужели нащупали нас...

И когда мы уже подготовились к самому худшему, шум корабельных винтов стих. Ушли сторожевики или только застопорили машины?

Ждем час, другой. Больше нельзя: вода зальет многие механизмы. Посоветовавшись с командиром дивизиона, командую включить помпы. Но только они заработали, гидроакустик услышал шум винтов. Не дожидаясь команды, матросы мгновенно остановили помпы. Все застыли на своих местах. Корабли побомбили немного и удалились. Очевидно, это были «прощальные гостинцы». Последние два корабля, которые оставались над нами, ушли.

Над морем уже занималась заря, когда мы снова принялись осушать четвертый отсек. Откачка воды подвигалась туго. Отросток приемной трубы без конца забивался обломками эбонитовых аккумуляторных баков, засорялись фильтры насосов. Приходилось помпы пускать по очереди: пока одна работает, вторую чистят.

Вода медленно убывала.

Только бы не оказалось поблизости самолетов противника, которые могли заметить на поверхности моря масляные пятна... Гидроакустик через каждые две-три минуты докладывает, что шум винтов кораблей противника не прослушивается.