Всем смертям назло

Потом он уехал в Москву, и через несколько дней в "Литературной газете" появилась большая статья со смутившим меня заголовком "След на земле". В самом начале статьи был дан мой подробный домашний адрес и, более того, номер квартирного телефона, того самого, что на ножном управлении. На другой же день мой тихий, ненадоедливый аппарат превратился в настоящего соловья-разбойника. Он звонил не переставая. Люди интересовались моим самочувствием и здоровьем, моими пианами и проблемами, спрашивали, сколько лет мне, жене и дочке, где мои родители и далеко ли от меня живет теща, приглашали выступить я просились на прием ко мне, жаловались, что не могут получить квартиру, и делились радостью, что квартиру получили в центре с лифтом и мусоропроводом, приглашали на свадьбы, дни рождения, рассказывали полные драматизма истории (может, роман напишешь!) и предлагали тетради с дневниковыми записями, просили написать ходатайство о помиловании и требовали дописать повесть "Всем смертям мазло..." до логического конца. Предлагали помощь, любовь, дружбу и даже руку и сердце. На другой день, после того как густой трагический бас предложил мне напасать в соавторстве с "им трилогию о возмужавших юношах, я взвыл.

- Может, отключим? - осторожно предложила Рита. - А если по делу... Москва или еще что...

И аппарат продолжал заливаться, как церковный колокол, созывающий к обедне. Прощай, спокойная работа! Он не давал не только сесть за стол, сосредоточиться и писать, но и отдохнуть, пообедать. Во мне назревало что-то непонятное. Надо было искать выход из создавшегося положения. Шахтеры народ находчивый. Мне тоже хочется отнести себя к этой категории людей, и я тоже нашелся,

- Танечка, выручай! - подозвал я к себе дочь, - Будет звонить вот этот разбойник, ты поднимай трубочку и говори, что папы нет домаг

Она подняла на меня свои голубые глазенки и даже поперхнулась от удивления.

- Я понимаю, наверное, у тебя очень плохой папа, я заставляю тебя обманывать, но пойми, доченька, мне надо работать, писать, а он не дает.

- Но ведь ты же дома!

- Да, Танечка, я буду сидеть вот за этим столом, буду писать или читать, но ты говори, что меня нет, я уехал как будто, ушел...

- Куда уехал?

- Я никуда не уехал, я дома. Но ты,, пожалуйста, говори, что меня нет.

- Папа, ты шпион, да?! - Она вся засияла и захлопала в ладошки. - Мой папа шпион Г Мой папа шпион!

Резко зазвонил телефон. Таня остановилась и бросилась к трубке.

- Вот сейчас скажи, - заторопился я, - скажи, что меня нет дома.

- Да, да... - серьезно говорила в трубку дочь. - Холосо. холосо...

- Меня нет, меня нет, - шептал я.

- Да, да... - невозмутимо твердила Таня. - Он сказал, что его нет. Он уехал. - И положила трубку.

- Танечка, доченька, зачем же ты подвела меня? Что ты наделала? Кто звонил?

- Дядя из Москвы.

- Откуда?

- Из Москвы.

- О боже! Что он говорил?

- Сплашивал тебя. Но ты же показывал - тебя нет. Я вылучила тебя, да? Я у тебя умница, да?Г Ну, папа! Зачем ты надутый?

На другой день телефон мы выдворили в коридор и установили рядом с ним нечто вроде дежурного поста для Татьяны.

- Папы нет дома, и вообще его сегодня не будетГ - сразу за звонком бодро разносилось по квартире.

Боже мой! Как ловко научил я ее вратьГ Было и смешно и неловко. Совсем непедагогично поступаю я с тобой, Татьяна. Но все-таки хоть и в борьбе с угрызениями совести, но работа потихоньку двигалась вперед.

Однажды Рита пошла к тете Гале, та по секрету сказала, что в универмаге дают очень красивый крепдешин, а Рита, чтобы не спускаться с третьего этажа на первый, решила

воспользоваться телефонной связью и посоветоваться со мной, брать или не брать этот дефицитный крепдешин и хватит ли наших финансовых запасов. Набирает номер своего телефона и, не успев сказать слова, слышит звонкую залихватскую скороговорку: "Папы нет дома!"

- Таня...

Но в трубке щелкнуло, разговор окончен. Какую маму не рассердит подобное поведение дочери? Она-то знает, что я сижу за столом и потею над своей рукописью. Рита повторно набирает номер и слышит уже раздраженную скороговорку: "Папы нет дома, его вообще не будет!"

Комната наша была тесноватой, гостей с каждым днем прибывало все больше и больше, и горсовет решил расширить нам жилплощадь. Квартиру мы получили в новом доме, еще пахнущем свежей побелкой и краской, но без телефона. К дому еще не успели подвести телефонный кабель. С телефонными номерами в городе, как и в любом растущем населенном пункте, трудно, и, чтоб мой номер не бездействовал, его решили отдать другому владельцу. И отдали...

Встречают меня в городе друзья и с хмурым видом заводят такой разговор:

- Ты что же это, мол, зазнаться успел! Нос кверху дерешь! От народа, воспитавшего тебя, отворачиваешься! Нехорошо так! Не ожидали мы от тебя таких фортелей!

- Да вы толком объясните, в чем дело? - А у самого нехорошо на душе делается.

- Дара речи ты лишился, что ли! Боря вот с Генкой пытались тебя образумить, а ты рычишь в трубку, хрюкаешь, ну зверь зверем! Нечленораздельное что-то несешь!