Всем смертям назло

— Обязательно. Просто мне надо чуть отойти, освоиться, посмотреть со стороны, глубже осмыслить этот труд — сложный, нужный, героический труд. Когда это случится, не знаю. Но, наверное, тогда, когда уже будет невозможно держать в себе тот материал и те наблюдения, которыми располагаю. У меня еще все впереди. Пока я самый молодой член Союза писателей СССР в нашей области.

Председательствующий. Здесь поступило несколько вопросов, так сказать, в письменном виде… Подписи неразборчивы… Будем отвечать?

(Это он спрашивал почему-то у журналистов.)

— Анонимкам хода не давать! — громко выкрикнул кто-то.

(В зале рассмеялись. Председательствующий передал записки мне.)

— "Тов. Титов! В кругах, близких к литературным, ходят разговоры, что вы подставное лицо, повесть писали не вы".

Распускать сплетни никому не возбраняется. Это дело совести. За границей поступают еще конкретнее. Один господин объявил, что меня вообще не существует. Нет, и все тут! Так что наш местный провокатор, мягко говоря, не оригинален.

Ну а если он человек, близкий к литературным кругам, то я бы посоветовал ему найти такого простачка и добряка, который написал бы ему что-либо подобное и подарил. Я бы его поздравил. Кстати, во втором номере журнала "Юность" есть мой рассказ. Интересно бы узнать, кто его за меня настрочил?

(В зале переглядывались, искали анонимщика, начинали злиться и негодовать.)

— Говорят, и в "Литературку" кто-то за вас тиснул рассказ! — весело крикнул кто-то из задних рядов, и в зале рассмеялись.

— "Сапун-гора" называется. Одна у меня незадача. Вот задумал вторую повесть написать, а кому поручить это дело, пока не решил. Теперь, правда, легче. Я член Союза писателей, друзей много, авось кто-нибудь найдется. Конечно, я дальнейшем будет трудней, потому что планов у меня хоть отбавляй, на достигнутом останавливаться не думаю, вошел в аппетит, как говорят, там, глядишь, и роман кто-нибудь за меня под моим именем отгрохает!

(В зале смеялись. Но не все.)

В другой записке спрашивали, правда ли то, что я предлагал свою рукопись зарубежным издательствам, но наша разведка помешала этому и самолично передала журналу "Юность". В третьей интересовались о том, что будто бы я развожусь с женой и женюсь на известной московской поэтессе. Было смешно и горько. Неужели и вправду нашлись люди, которые позавидовали моей судьбе и теперешнему успеху?

— Скажите, что вы в жизни больше всего любите? — это поднялась маленькая белокурая девушка, с робкой реденькой челкой на лбу и наивными детскими глазами.

— Знаете… вот когда встанешь рано утром, подойдешь к раскрытому окну… город в дымке и розовое небо на востоке. Через минуту встанет солнце, заискрится в листьях роса… Или в поле… Вы когда-нибудь ходили босиком по теплым, мягким зеленям? И знаете, когда подумаешь о том, что вполне могла бы уже в пояс зарасти могила бурьяном, тоже.

"Дорогой товарищ Титов!

Я простая женщина в возможно, что не очень точно выражаю свои чувства и мысли, но думаю, что поймете меня. Пишу от всей души, и не жалость бабья толкнула меня на это, а большая гордость за вас, настоящих советских людей.

Мир узнал еще несколько советских людей, таких, как Сергей и Таня Петровы, таких, как Егорыч, Кузнецов и др. На таких людях держится земля наша. И, имея сыновей и дочерей, наша

Родина всегда будет великой и могучей. Пусть дивятся нам капиталисты, которые все покупают и продают за деньги. Но нет, не вce можно купить и продать. В своей повести вы очень правильно подчеркнули на примере того парня, что замерз в тайге, то, что мы презираем трусов, лентяев, нытиков, тунеядцев и прочие элементы, которые не хотят честно трудиться.