Всем стоять на Занзибаре

– Расхаживал тут с «Бюллетенем Населимита», а сам…

– Наверное, сжигает его тайком на алтаре и извиняется, что купил…

– Эта парочка вечно кричит и плачет, спать невозможно от их шума…

– Мой парень сказал, что его девчонка спрашивала, почему у нас нет девочек-двойняшек, как у них…

– Кровосос паршивый…

Теперь в него бросили банкой пива. Банка ударила ему в лоб, оставив по себе царапину. Внезапно ему пришлось то и дело моргать, чтобы в глаза не попадала кровь.

– На орбиту, миленький! Прямо на орбиту! Эй, дайте мне…

Ш-шарах.

Бежать!!!

– Не дайте ему уйти! Он пытается улизнуть…

– Эй, если ему так нравится размножаться, почему бы нам…

– Вот, я снова его поймал! Донна, хочешь попробовать? Вот…

– Лови его, Дуг! Ну, ну, шестерки, ай-да…

– А… ха… а… а… а..! а… а..а..а..а..а..! а… а… а… а!

– Смотритенанего смотритенанего смотрите!

– Придется ему помыться прежде, чем снова пойдет к папе…

– Неудивительно, что она его вышвырнула… двое детей, похожих на него…

– Пятеро…

– Правокатолик…

– Остановите его!

– Ух! Господи, паршивец…

– Смотри, что ты сделал с моей шестеркой? Да я тебя…

И они его.

Когда все было кончено и они испугались, то отнесли его к скоропоездам и, когда рядом не было никого, кроме тех, кто и так все знал, столкнули с края платформы под приближающийся вагон, а потом заявили, что он вдруг потерял сознание или совершил самоубийство… Версии расходились, но, разумеется, учитывая слухи про бедную, брошенную в Эллее Элен, пятерых бэбиков и тайный правокатолицизм, никто не стал слишком уж допытываться.

Увидев новости по телевизору, Жер был в общем-то доволен, но к тому времени Цинк нашел кое-кого, кто, как он думал, может стырить из упаковочного цеха уже засушенные листы и готов поделить прибыль шестьдесят на сорок.

Режиссерский сценарий (39) Лучше быть вулканом

Как и в предыдущие дни, светлые часы Дональд провел, слоняясь по прогалине или сидя на каком-нибудь пне, стараясь не думать. Он сам навязал себе эту изоляцию. Можно было послушать новости: намеченное восстание все откладывалось, но организация Джога-Джонга была активной, имела множество шпионов и агентов, как минимум по одному в каждом городе Ятаканга, и от них часто приходили донесения. Джога-Джонг всячески старался показать, как он доверяет Дональду: представлял и расхвалил его каждому значительному лицу, кто добирался в лагерь, – но это оставалось пустым притворством. Всякий раз, когда требовалось обсудить дела, находился кто-нибудь, кому было приказало следить, чтобы Дональд не подходил к говорящим слишком близко.

Впрочем, его это не задевало. Дела человеческие – даже такого масштаба, как революция в стране с двухсотмиллионным населением, – за бесконечные часы ожидания все отдалялись и отдалялись. Он смотрел на деревья и видел буйное разнообразие их цветов и листьев, питаемых циклом разложения: десять тысяч лет назад на этом месте, вероятно, было другое дерево… А где был тогда человек? Упругий, казавшийся почему-то непристойным мох льнул тут и там к стволам, а над ним вились насекомые. Ниже обитали змеи, жуки, скорпионы – ему посоветовали никогда не надевать ботинок, предварительно не встряхнув, и не ложиться, не осмотрев внимательно матрас. Выше жили птицы десятка видов, которые он не смог бы назвать, он отличал только ярких длиннохвостых попугаев, болтавших друг с другом визгливыми, скрипучими голосами. В джунглях обитало множество тварей, но большинство боялись запаха человека и держались поодаль.

Он слушал ветер, шелестящий в кронах. Когда шел дождь, ему ненавистны были стук и плеск капель. Беспорядочные, они глумились над любой попыткой их структурировать, а значит, и над самим разумом. Воздух полнился тягостными запахами – или гниющей растительности, или из вулканической расщелины. И как человек, приговоренный утолять жажду из илистых луж, он начал воображать, что у воздуха есть особый вкус, точно вкус чистой воды, и с надеждой принюхивался к дующему иногда с моря ветерку, исступленно надеясь на чудо свежего вдоха.

Но одновременно его воображение терзала мысль о море. Огромное, безмерное и терпеливое, но способное на гнев, это враждебное чудище обвилось вокруг не менее враждебного зверя, джунглей, готовое смыть саму память о человеке. Он силился представить себе сто островов Ятаканга, процветающее государство с передовой наукой, промышленностью, высокоразвитой цивилизацией, а за ним – Китай, Индию, Европу, Америку. Легендарные названия, вычитанные на картах. А здесь… Здесь не упорядоченные соотношения синих, зеленых и коричневых геометрических фигур на плоском листе с ровными прямыми углами. Здесь – хаос. Здесь он во власти Дедушки Лоа, нового Кроноса, который может вдруг пожрать своих детей.

Чаще всего он смотрел на вулкан, обычно укутанный туманом, но временами открывающийся, словно дремлющее божество вдруг вспоминало о существовании букашек, в сердца которых вселяло страх, и решало им показаться.