Всем стоять

СОКУРОВ: Еще рано об этом говорить, с «Солнцем» – особенная проблема, поскольку эта персона в Японии абсолютно не обсуждаемая, эта фигура никогда не показывалась в кино. Меня уже предупреждали там – у нас много экстремистов, вас могут убить, поскольку изображение императора невозможно. Я только не понимаю, почему. Вы говорите, Фауст – мегаобраз? А я воспринимаю историю доктора Фауста как интимную, частную историю отдельного человека, очень лирическую, музыкальную, печальную… Взять такой красивый город, например, Вену, чтобы на экране чувствовался уют, шоколад, сливки… простая такая история с умными актерами. Хотелось бы следовать великому романному принципу единого повествования в нескольких частях, но кинематографисту это не так-то просто сделать. Я же знал, снимая «Молох», что это только четвертая часть замысла, а с меня спрашивали, как за отдельное целое. У писателя есть преимущество: он может написать и отложить, а потом только предъявить все произведение обществу или хоть самому себе, в конце концов.

МОСКВИНА: В вашей колыбели было немало даров от разных фей, вот только здоровья не положили, к сожалению. А работаете вы беспрерывно. Откуда силы-то берутся?

СОКУРОВ: Сам не знаю. Конечно, если бы кто-нибудь мог мне объяснить несколько десятилетий назад, куда я иду и что меня ожидает, я никогда бы не пошел, я никогда бы не стал этим заниматься, но таких людей не было, мне, наоборот, говорили: «давай, давай!» и помогали в этом, лезть по этой лесенке туда, и никто не говорил, что там, во-первых, ничего нет, во вторых, никого нет, и ничего там не дают… Но так сложилась жизнь, что делать. На режиссере огромная ответственность, у тебя съемочная группа, ты работаешь с людьми, которых любишь и которые относятся к тебе с огромной нежностью и терпением. Если, работая над одной картиной, тут же не начать вплотную заниматься и следующей – ничего не будет. Денег на блюдечке никто не приносит, а съемочная группа небольшая, так что это превращается иногда в каторгу просто. Я не знаю, как другие кинематографисты организуют свою жизнь, но из своего положения я не вижу выхода. Знаете, как-то в свое время Шостакович говорил: «Да, я знаю, что в моих произведениях очень много недостатков» и начинал перечислять недостатки, я читаю и думаю: «Боже мой, где же в этом квартете есть недостатки, что-то я не могу вспомнить», перестаю читать, ставлю квартет, слушаю. Потом опять читаю Шостаковича: «…но, – говорит он, – я люблю их». Так получается и в моей жизни. Ведь все это по любви делается, никто не заставляет, не принуждает, в этом смысле я – счастливый человек, и вся наша группа – счастливые люди, мы за свою жизнь не сделали ни одного произведения по принуждению или по заказу.

МОСКВИНА: Вы пересматриваете свои картины?

СОКУРОВ: Да, и люблю пересматривать, и всегда вспоминаю, как это было на самом деле, какие были коллизии житейские, встречи, потери… все это мне дорого. Жаль, нет богатого дядюшки, чтобы выпустить наши картины на хороших носителях, все-таки спрос на это есть, и растет, судя по электронной почте и нашему сайту.

МОСКВИНА: «Русский ковчег» в Америке бьет все рекорды популярности (в категории арт-хауса), собрал миллион долларов уже. Вам от этого будет польза?

СОКУРОВ: Миллион триста тысяч на сегодня. Все достанется владельцам мировых прав на картину, режиссеру тут ничего не полагается. Но, конечно, приятно, я удивлен, тем более, я-то считаю, что по изобразительной культуре картина получилась ниже моих требований. Наверное, американцев уже самих тошнит от трупного запаха, который издает их домашний визуальный товар. Надо их спросить. Что касается России – то кроме двух залов в Москве и Петербурге картину никто не взял, ни один кинотеатр в отечестве, и в Петербурге «Ковчег» будет только в Доме кино, все остальные кинотеатры отказались, и «Мираж Синема», и даже «Аврора».

МОСКВИНА: Выходит, мы глупее американцев…

СОКУРОВ: Получается, для русского кино Россия пока что – мертвая страна.

2003

Нет смерти для него

(О фильме «Телец» Александра Сокурова)

«Вы собираетесь жить после меня? – надменно и брезгливо спросил Этот человек у пожилой грузной женщины, сидящей рядом, и подобие усмешки зазмеилось в углах его губ. – Вы даже не представляете, что вас ждет – после меня…»

Летний день, высокая трава. Этот человек тяжко болен, распадается его титанический мозг, парализована половина тела. Он на пороге смерти, женщина рядом – его жена, они сидят на земле, которой Этот человек принес неисчислимые бедствия.

Это режиссер планетарной социальной катастрофы.

Это Владимир Ленин.

Ленин опять с нами – на девяносто минут его воскресил Александр Сокуров в своем новом фильме "Телец".