Всемирная энциклопедия афоризмов. Собрание мудрости всех народов и времен

При зарождении любви внешность обольстительна, чувства согласны, человек жаждет нежности и наслаждений, хочет нравиться предмету своей любви, ибо сам от него в восторге, всеми силами стремится показать, как бесконечно он его ценит. Но постепенно чувства, казавшиеся навек неизменными, становятся иными, нет ни прежнего пыла, ни очарования новизны. Красота, играющая столь важную роль в любви, как бы тускнеет или перестает обольщать, и, хотя слово «любовь» все еще не сходит с уст, люди и отношения их уже не те, что были, они пока что верны своим обетам, но только по велению чести, по привычке, по нежеланию признаться себе в собственном непостоянстве. Разве люди могли бы влюбляться, если бы с первого взгляда видели друг друга такими, какими видят по прошествии лет? Или разлучаться, если бы этот первоначальный взгляд остался неизменным? Гордость, почти всегда правящая нашими склонностями и не знающая пресыщения, все время находила бы новые поводы ублажать себя лестью, зато постоянство утратило бы цену, ничего не значило бы для столь безмятежных отношений; нынешние знаки благосклонности были бы не менее пленительны, чем прежние, и память не находила бы между ними никакого различия; непостоянства попросту не существовало бы, и люди любили бы друг друга все с той же пылкостью, ибо у них были бы все те же основания для любви.

Привлекательность при отсутствии красоты – это особого рода симметрия, законы которой нам неизвестны; это скрытая связь между всеми чертами лица, с одной стороны, и чертами лица, красками и общим обликом человека – с другой.

Признаваясь в маленьких недостатках, мы тем самым стараемся убедить окружающих в том, что у нас нет крупных.

Признак истинного достоинства человека в том, что даже его завистники вынуждены его хвалить.

Признательность большинства людей порождена скрытым желанием добиться еще больших благодеяний.

Приличие – это наименее важный из всех законов общества и наиболее чтимый.

Пример заразителен, поэтому все благодетели рода человеческого и все злодеи находят подражателей. Добрым делам мы подражаем из чувства соревнования, дурным же – из врожденной злости, которую опыт сдерживал, а пример выпустил на волю.

Примирение с врагами говорит лишь об усталости от борьбы и о желании занять более выгодную позицию.

Природа в заботе о нашем счастье не только разумно устроила органы нашего тела, но еще подарила нам гордость – видимо, для того, чтобы избавить нас от печального сознания нашего несовершенства.

Притворяясь, будто мы попали в расставленную нам ловушку, мы проявляем поистине утонченную хитрость, потому что обмануть человека легче всего тогда, когда он хочет обмануть нас.

Причинять людям зло большей частью не так опасно, как делать им слишком много добра.

Проницательность придает нам такой всезнающий вид, что она льстит нашему тщеславию больше, чем все прочие качества ума.

Противоположностью добродетели является скорее слабость, чем порок.

Проявить мудрость в чужих делах куда легче, нежели в своих собственных.

Разлука ослабляет легкое увлечение, но усиливает большую страсть, подобно тому как ветер гасит свечу, но раздувает пожар.

Разновидностей тщеславия столько, что и считать не стоит.

Разум всегда является жертвой обмана сердца.

Раскаяние – обычно не столько сожаление о зле, которое совершили мы, сколько боязнь зла, которое могут причинить нам в ответ.

Ревнивая жена порою даже приятна мужу: он хотя бы все время слышит разговоры о предмете своей любви.

Ревность всегда рождается вместе с любовью, но не всегда вместе с нею умирает.

Ревность, недоверие, боязнь наскучить, боязнь оказаться покинутым – эти мучительные чувства столь же неизбежно связаны с угасающей любовью, как болезни – с чересчур долгой жизнью.

Ревность питается сомнениями; она умирает или переходит в неистовство, как только сомнения превращаются в уверенность.

Резвость, увеличивающаяся к старости, недалека от глупости.

Самое большое честолюбие прячется и становится незаметным, как только его притязания наталкиваются на непреодолимые преграды.

Самое причудливое безрассудство бывает обычно порождением самого утонченного разума.

Самолюбие – самый большой льстец.

Самомнение побуждает больше говорить, чем думать.

Самые смелые и самые разумные люди – это те, которые под любыми благовидными предлогами стараются не думать о смерти.

Самый прекрасный подарок, сделанный людям после мудрости, – это дружба.

Своекорыстие говорит на всех языках и разыгрывает любые роли – даже роль бескорыстия.

Себялюбие наше таково, что его не перещеголяет никакой льстец.

Себялюбие – это любовь человека к себе и ко всему, что составляет его благо. Оно побуждает людей обоготворять себя и, если судьба им потворствует, тиранить других; довольство оно находит лишь в себе самом, а на всем постороннем останавливается, как пчела на цветке, стараясь извлечь из него пользу… Море с вечным приливом и отливом волн – вот точный образ себялюбия, неустанного движения его страстей и бурной смены его вожделений.

Серьезность – это поза, принимаемая телом, чтобы скрыть недостатки ума.