Всемирная энциклопедия афоризмов. Собрание мудрости всех народов и времен

Люди ищут удовольствий, бросаясь из стороны в сторону, только потому, что чувствуют пустоту своей жизни, но не чувствуют еще пустоты той новой похоти, которая их притягивает.

Люди не могут дать силу праву и поэтому дали силе право.

Люди почти всегда склонны верить не тому, что доказуемо, а тому, что им больше по вкусу.

Мир – это сфера, центр которой повсюду, а окружности нет нигде.

Можно, конечно, сказать неправду, приняв ее за истину, но с понятием «лжец» связана мысль о намеренной лжи.

Молчание – величайшее из человеческих страданий; святые никогда не молчали.

Мы бываем счастливы, только чувствуя, что нас уважают.

Мы никогда не живем, но только надеемся жить, и так как мы постоянно надеемся быть счастливыми, то отсюда неизбежно следует, что мы никогда не бываем счастливы.

Мы никогда не ограничиваемся настоящим. Желаем, чтобы поскорее наступило будущее, сожалеем, что оно так медленно подвигается к нам; или вспоминаем прошедшее, хотим удержать его, а оно быстро от нас убегает. Мы так неразумны, что блуждаем во временах, нам не принадлежащих, не думая о том, которое дано нам. Мы суетно пребываем мыслью во временах, которых уже нет более, и без размышления упускаем настоящее.

Мы почти никогда не думаем о настоящем, а если и думаем, то только для того, чтобы почерпнуть из него сведения, как распорядиться будущем.

Мы предупреждаем будущее, находя его слишком медленным, или вспоминаем прошедшее для того, чтобы задержать это будущее, находя его слишком скорым.

Мы стойки в добродетели не потому, что сильны духом, а потому, что нас с двух сторон поддерживает напор противоположных пороков.

Надеясь снискать благосклонность женщины, мужчина первый делает шаг навстречу – это не просто обычай, это обязанность, возлагаемая на него природой.

Нет ничего постыднее, как быть бесполезным для общества и для самого себя и обладать умом для того, чтобы ничего не делать.

Ничто не одобряет так порока, как излишняя снисходительность.

О нравственных качествах человека нужно судить не по отдельным его усилиям, а по повседневной жизни.

Отчего это хромой человек нас не раздражает, а умственно хромающий раздражает? Оттого, что хромой сознает, что мы ходим прямо, а умственно хромающий утверждает, что не он, а мы хромаем.

Первый признак любви – благоговение. Мы боготворим того, в кого мы влюблены, и это совершенно справедливо, ибо ничто на свете не сравнится для нас с предметом нашей страсти.

Перед тем, как что-то сделать, надо подумать не только о самом поступке, но и о нас самих, о нашем настоящем, прошлом, будущем и о людях, которых этот поступок касается, и поставить все это во взаимосвязь. И тогда мы будем очень осмотрительны.

По мере вразумления нашего мы открываем в человеке все больше и больше величия и низости.

Позорно лишь не чувствовать своего позора.

Полный покой означает смерть.

Понятие справедливости так же подвержено моде, как женские украшения.

Последний вывод разума – это признание, что есть бесконечное число вещей, превосходящих его. Он слаб, если не доходит до признания этого. Где надо – следует сомневаться, где надо – говорить с уверенностью, где надо – признавать свое бессилие. Кто так не поступает – не понимает силы разума.

Предвидеть – значит управлять.

Привычка – вторая природа, которая разрушает первую.

Прошлое и настоящее – наши средства, только будущее – наша цель.

Радость любить, не дерзая сделать признание, сопряжена с муками, но в такой любви есть и своя прелесть. С каким воодушевлением мы делаем все, что может понравиться человеку, которого мы беспредельно чтим!

Распутство столь же чудовищно, как и извращенность ума.

С какой легкостью и самодовольством злодействует человек, когда он верит, что творит благое дело!

С людьми бывает то же, что с благами сего мира: чем ближе их знают, тем меньше их ценят.

Сила, а не общественное мнение правит миром, но мнение использует эту силу.

Сила разума в том, что он признает существование множества явлений, ему непостижимых; он слаб, если не способен этого понять. Ему часто непостижимы явления самые естественные, что уж говорить о сверхъестественных!

Славолюбие – самое низменное чувство человека и вместе с тем самое неоспоримое доказательство его высокого достоинства, ибо, даже владея всеми насущными благами, он не знает довольства, если не окружен уважением ближних.

Слишком большие благодеяния досадны: нам хочется отплатить за них с лихвой.

Случайные открытия делают только подготовленные умы.

Совесть – лучшая нравоучительная книга из всех, которыми мы обладаем; в нее следует чаще всего заглядывать.

Сомнение и лень – вот два источника всех пороков.

Способности ума не приобретаются упражнениями, их можно только совершенствовать. Отсюда ясно, что утонченность – это природный дар, а не плод искусства.

Справедливость без силы – одна немощь, сила без справедливости тиранична. Надо, стало быть, согласовывать справедливость с силой и для этого достигнуть, чтобы то, что справедливо, было сильно, а то, что сильно, было справедливо.

Справедливость должна быть сильной, а сила должна быть справедливой.