Всемирная история без комплексов и стереотипов. Том 1

В южных предгорьях Кавказа берут свое начало две реки, Евфрат и Тигр, которые впадают в Персидский залив. Пространство, ограниченное их средним и нижним течением, издавна называлось Двуречьем (по гречески — Месопотамией).

В течение всего периода древней истории в долине Тигра и Евфрата образуются, развиваются и увядают три буйноцветные цивилизации, три державы: Шумер, Вавилон и Ассирия.

Шумерская цивилизация является самоей древней не только в этом регионе, но и, пожалуй, во всем обитаемом мире. И самой, пожалуй, таинственной.

Она оставила в наследство потомкам понятия о годе, который состоит из 12 месяцев или 365 дней, о зодиакальных созвездиях, о колесе и гончарном круге, о бронзе и цветном стекле, о профессиональной армии и правовом кодексе. Но вместе с тем эта цивилизация оставила и множество неразрешенных вопросов. Например, в шумерских мифах упоминаются военные действия, которые осуществляются с помощью каких-то длинных металлических стрел, несущих в себе «зарева адского пламени» (перевод может быть не совсем точным, но смысл именно таков). Боевые ракеты за шесть тысяч лет до нашей эры? А то, что шумерские воины после боя тщательно промывали каким-то особым раствором оружие и одежду? Этот процесс называется дезактивацией. Он является необходимой мерой защиты от ядерного заражения. Так что, описание этого процесса в шумерских мифах — неопределенная игра слов? Так, конечно, хотелось бы тем, кто с маниакальным упорством пытается загнать мир в узкие рамки своих жизненных стереотипов.

КСТАТИ:

«На что ни посмотрит больной желтухой, все ему кажется желтоватым».

Тат Лукреций Кар

Видимо, шумеры в свое время пережили что-то невообразимо ужасающее, какую-то страшную трагедию, которой они не смогли дать исчерпывающего определения, но которая явственно отпечаталась на их мировосприятии.

Шумерская мифология пронизана леденящим ужасом и бесперспективной борьбой против злого рока, против того, что выше понимания и поэтому особенно страшно.

У шумеров напрочь отсутствуют характерные для египтян мотивы загробного благополучия в светлом царстве Осириса. Их боги жестоки и беспощадны, они не знают ни жалости, ни милосердия, а в потустороннем мире царят беспросветный мрак и страдания. Этот, живой мир, в шумерском восприятии не намного лучше, но все же допускает наличие определенных радостей, которые можно добыть ценой напряженной и жестокой борьбы, страданий и лишений.

Авторство крылатой фразы «Momento more» («Помни о смерти») принадлежит не римлянам, как принято считать, а шумерам. Именно шумеры провозгласили нормой мировосприятия постоянное ощущение угрозы смерти и при этом стремление к наслаждению каждым мгновением быстротекущей жизни.

КСТАТИ:

«Смерть — это стрела, пущенная в тебя, а жизнь — то мгновение, что она до тебя летит».

Аль-Хусри

Несказанно забавляет трактовка шумерского мировосприятия, кочующая из одного академического учебного пособия в другое. Она основывается, прежде всего, на сложных природных условиях Двуречья, на разливах Тигра и Евфрата, на жарком климате и т.п. И поэтому, мол, возникла в этих суровых краях такая мрачная жизненная философия. Ну, что тут можно сказать? Если по правде, то очень хочется обратиться к ученому мужу: «Дубина, взгляни на карту!» Действительно, не на Аляске же располагалось это самое Двуречье. Плодородная почва, на которой каждое посеянное зерно давало урожай в соотношении 1 к 100; финиковые пальмы; леса, полные дичи, и реки, кишащие рыбой. Практически общий с Египтом регион. А что до жизненной философии, то природные условия если и играют какую-то роль в ее формировании, но все же далеко не решающую.

Сама же жизненная философия того или иного народа, вернее, господствующая философия того или иного народа играет, бесспорно, решающую роль в формировании его духовных ценностей.

Между прочим, шумерский миф о всемирном потопе возник если не раньше библейского, то во всяком случае вне зависимость от него. В нем фигурируют и ковчег, и ворон, нашедший земную твердь.

Самый значительный литературный памятник шумеров — эпос о Гильгамеше. Герой этого эпоса отправляется в долгий и опасный путь, желая обрести бессмертие. Его поиски мучительны и полны опасных приключений. В конце концов Гильгамеш возвращается домой. Он смотрит на высокие городские стены и утешает себя мыслью о том, что если после человека остается то, что он построил, то бессмертие вполне может заключаться в его свершениях.

Шумеры оставили после себя еще и такие символы бессмертия, как ступенчатые башни, так называемые зиккураты. Эти башни были центральными сооружениями храмовых комплексе», На вершине многоступенчатой башни располагалось святилище которое считалось обиталищем бога. Там жрецы вступали в непосредственное общение с высшими силами, и никто не может знать наверняка, были то монологи или диалоги…

Мы слишком мало знаем наверняка.