Всемирная история искусств

ХIX столетие упростило мужской костюм, хотя и низвело его до степени крайне некрасивой одежды. Только на парадных придворных балах еще является блеск и роскошь прошлого столетия: чулки, башмаки и шитые золотом камзолы. К шестидесятым годам совершенно исчезли цветные сюртуки и фраки, а новое их возрождение едва ли привьется. Дамские моды не менее подвержены изменениям, как и прежде, варьируясь каждое пятилетие. Необычайные кринолины шестидесятых годов, напоминавшие блаженную эпоху проповедей аббатов, исчезли, вероятно, только временно. Отличительной чертой направления мод XIX века нужно считать большую свободу, чем когда-нибудь, в стиле. Блестящие портные-художники (Лаферьер и Ворт) нередко заимствуют мотивы и детали из костюмов отдельных национальностей, — даже древних египтян. Вопрос же о целесообразности одежды оставлен в стороне и в положительном смысле, конечно, никогда решен не будет ввиду опять-таки того принципа, что с красотой человеческий глаз примирится скорее, чем с удобством.

Заключение Общее состояние искусств в Европе. Западная Европа. — Россия

I

Искренним искусством могут назваться те эстетические формы, в которые невольно и бессознательно облеклись и религия, и философия, и весь дух века с полным отражением культуры. Такое жизненное, естественное проявление художественных принципов мы видели и в Египте, и в Греции, и в Италии в эпоху Возрождения.

Искусство здесь может быть названо вполне искренним, потому что в него не примешивалось посторонних элементов, потому что оно самостоятельно создавалось, составляя полную гармонию и с нравственными, и с климатическими условиями. Когда обширное Римское государство приняло в свои границы множество мелких народностей, чуждые элементы вошли в состав его искусства и этим нарушили единство, которое могло развиться при сознательном единичном росте народа.

Средние века создают совершенно особенный, специальный принцип в искусстве, имеющий в основе чисто клерикальный характер; век Возрождения открыл для человечества обширные горизонты, эстетическое чувство воспитывалось на изучении великих классических образцов, и базисом могучего торжественного католицизма явилось античное искусство. Блеск итальянской школы затмил все, что было создано до нее в живописи. На севере обнаружилось движение протестующее, сильный индивидуальный характер фламандцев явился крупным противовесом Италии, и создалась новая художественная могучая школа. Если мы вспомним тонких, изящных, высокопарных художников эпохи Людовика XIV, Лебрена и других, — мы увидим, что их творения вылились непосредственно из самой обстановки блестящего двора, с его кружевными и шелковыми платьями, шпагами и ярким колоритом кардинальских костюмов. Художники несколько более поздней французской эпохи, например Буше, служат опять-таки полными выразителями вычурного, но ласкающего мягкими линиями стиля рококо. Французская революция спутала все понятия. Художники, растерявшись, не желая непосредственно брать традиции предыдущего поколения и не имея под собой почвы, обратились снова к классицизму, не сумев найти в нем того спокойствия и чистоты духа, которыми он был полон. Жак Луи Давид и вся школа его последователей хотя рабски подражали римлянам, но в них замечалось какое-то неистовство, столь ярко пробившееся в народном духе Франции в конце прошлого столетия. Все искусство нынешнего столетия, непосредственно воспринявшее образцы от Жака Луи Давида и предшествовавшей школы, раздробилось на массу мелочных подражаний, теряя постепенно из-под ног почву, не находя обособляющего идеала. Современное искусство не есть выразитель нашей жизни. Все, чем мы себя окружаем, — это не та художественная обстановка, которая невольно, в силу, так сказать, фатальных условий, обставляла в неизвестном характере дом римлянина, индуса, фараона и даже маркизы Помпадур. Наносный стиль, не имеющий, в сущности, никакого отношения к нашей жизни, нынче в такой моде. Ложноантичные постройки, которыми запружены некоторые города Германии и наш Петербург, являются и анахронизмом, и нелепостью. Мы создали музеи, в которых скопили систематические, расставленные по каталогам предметы, отдали, по выражению Ларошфуко, ту дань благоговения гению, какую только может воздать бессилие. Бесконечно длинный и сухой ряд картин на наших выставках, — эти, по выражению одного писателя, кладбища искусства, уж, конечно, не есть точное отражение века. Постройки нового характера, вызванные современной промышленностью, дали действительно новый архитектонический и довольно бледный элемент. Архитектура железнодорожных дебаркадеров, колоссальных всемирных выставок, огромных складов, рынков и бесконечных висячих мостов, конечно, не могла явиться подражательной, так как принцип стройки был совершенно нов; в этих постройках с огромными сводами главным материалом явились уже не дерево и камень, а железо.