Читаем Всемирная история искусств полностью

307 Наклонная башня в Пизе – «Знаменитая пизанская кампанила (1173—1350 гг.)—отдельно стоящая ци­линдрическая башня, обвитая шестью поя­сами арочных галерей, — получила сильный наклон из-за неравномерной осадки грунта еще в период строительства. Благодаря этому кажется, что галереи идут по спира­ли. Дополнительная небольшая осадка про­изошла также после возведения седьмого яруса (1301 г.). Этот ярус, с целью умень­шить осадку, был выведен под некоторым углом к оси башни, отклонение которой до­стигло теперь 4,2 л у ее вершины. Полага­ют, что производителем работ был мастер Бонанно. Галереи, образованные изящны­ми, как бы кружевными аркадами, окру­жают воздушной оболочкой основной ци­линдр кампанилы и создают живописную игру светотени, меняющуюся при различ­ном освещении.» Всеобщая история архитектуры. Л.-М., 1966 г., т.4, стр. 306-307.


312. Собор в Страсбурге – «Знаменитый Страсбургский собор пред­ставляет собой своеобразное, характерное для Эльзаса соединение черт французской и немецкой готики. Строительная история собора охватыва­ет период от конца XII до конца XV вв. и с 1234 г. связана с именами немецких мас­теров Эрвина из Штейнбаха, Ульриха из Энсингена (строителя Ульмского собора) и Гюльца из Кёльна. Образцом для строи­тельства нефа собора послужили построен­ные в XIII в. нефы церкви Сен Дени. Трансепт по раннероманскому обычаю непосредственно примыкает к апсиде хора, которая, однако, застроена по бокам двумя прямоугольными в плане капеллами. Под­башенная часть западного сектора тракто­вана изолированно; получается нечто вроде притвора. Все это придает плану необыч­ный для готики характер. Капеллы, примы­кающие к последним двум травеям боко­вых нефов, пристроены в XIV и XV вв. Они перекрыты сетчатым и звездчатым свода­ми, в отличие от остальных частей, пере­крытых крестовыми сводами. Длина собо­ра—100 м, ширина—37 м. Ширина сред­него нефа—16 м, высота среднего нефа— 31,5 м, боковых нефов—13,75 м. Хотя общая высота меньше, чем высота нефов больших соборов Франции, а боковые нефы сравнительно узки, внутреннее простран­ство кажется просторным благодаря тому, что опоры расставлены широко (8 м, тогда как в Реймском и Шартрском соборах— 7 м, в Парижском — около 5,5 м). Интерьер обильно освещен высокими окнами и сквоз­ными трифориями, невысокая аркада кото­рых занимает около t/^ общей высоты.

Служебные колонны столбов среднего нефа доходят нерасчлененными до пят свода, где они имеют развитые капители (рис. 89). Эти колонны сильно выстуиают из основной части опоры, которая отмечена капителью под пятой продольных арок и сводов боковых нефов. Столбы представ­ляют собой связанные воедино пучки ко­лонн.

Первоначальный проект фасада, со­зданный, вероятно, первым строителем не­фов, был выдержан в духе классических соборов Франции. Второй проект, создан­ный в 80-х годах XIII в. Эрвином Штейнбахом, ближе к осуществленному и во всяком случае послужил для него кон­структивной и композиционной схемой. Композиция фасада характеризуется ослаб­лением тектонических элементов его струк­туры и живописной акцентировкой верти­кальных элементов — сильно вытянутых арочек на тонких колонках и остропирами­дальных фиалов. Прекрасно проработанная огромная роза второго яруса (диаметр— 13,5 м), напоминающая по структуре розу западного фасада Реймского собора, ком­позиционно связывает между собой дроб­ные по членениям элементы фасада, при­давая им необходимое единство. Ажурное завершение башни (высота которой дости­гает 142 м) из тонких каменных брусков родственно завершениям башен Ульмского и Фрейбургского соборов в Германии. Юж­ная башня фасада осталась недостроенной. Особую привлекательность придает фасаду его материал — красный вогезский извест­няк.


Перейти на страницу:

Похожие книги

The Irony Tower. Советские художники во времена гласности
The Irony Tower. Советские художники во времена гласности

История неофициального русского искусства последней четверти XX века, рассказанная очевидцем событий. Приехав с журналистским заданием на первый аукцион «Сотбис» в СССР в 1988 году, Эндрю Соломон, не зная ни русского языка, ни особенностей позднесоветской жизни, оказывается сначала в сквоте в Фурманном переулке, а затем в гуще художественной жизни двух столиц: нелегальные вернисажи в мастерских и на пустырях, запрещенные концерты групп «Среднерусская возвышенность» и «Кино», «поездки за город» Андрея Монастырского и первые выставки отечественных звезд арт-андеграунда на Западе, круг Ильи Кабакова и «Новые художники». Как добросовестный исследователь, Соломон пытается описать и объяснить зашифрованное для внешнего взгляда советское неофициальное искусство, попутно рассказывая увлекательную историю культурного взрыва эпохи перестройки и описывая людей, оказавшихся в его эпицентре.

Эндрю Соломон

Публицистика / Искусство и Дизайн / Прочее / Документальное