Всемирная история. Новый Свет: трижды открытая Америка

Военные успехи не приносили Колумбу успокоения. Все его щедрые обещания оставались невыполненными: морское сообщение с Индией или хотя бы Китаем не установлено, горы золота не найдены, даже дело обращения дикарей в христианскую веру не сдвинулось за прошедшие годы с мертвой точки. Чтобы исполнить хотя бы последний пункт, Колумб повелел воздвигнуть по всему острову высокие кресты: «Делать же это следует непременно, так как, хвала Господу, земля принадлежит христианам, и вы должны поступать так, чтобы память о том сохранилась навечно».

Помимо этого адмирал приказал вырезать на деревьях имена Католических королей. Если последняя мера и польстила самолюбию Изабеллы и Фердинанда, то никакой практической пользы венценосной чете не принесла. Доходы от колонии на Эспаньоле едва покрывали затраты на ее содержание[46], и в 1495 году разочарованное испанское правительство в одностороннем порядке отказывается от обязательств перед Христофором Колумбом.

Согласно высочайшему указу отныне любой из подданных испанской короны мог снаряжать корабли для поиска и добычи золота в Новом Свете. Спешно прибывший в Испанию Колумб сумел вернуть себе часть обещанных привилегий, но загнать иберийского джинна обратно в бутылку ему оказалось не по силам – искать счастья и славы на «райских островах» уже ринулись авантюристы всех мастей[47].

Одна из версий античного мифа, упомянутого в начале этой главы, гласит, что Геркулес не прорубал Гибралтарский пролив, а, напротив, сильно сузил имевшийся природный канал, чтобы чудища из глубин «океана мрака» не могли попасть в европейскую ойкумену. Сын Зевса даже не подозревал, что настоящие чудовища до поры таились как раз на берегах Средиземного моря, запертые там, покуда Колумб не показал им дорогу в Новый Свет…

2. «Испанский сапог» Конкисты: порох, оспа и крест

2.1. Белые боги: Кортес, Писарро и другие конкистадоры

И оттискивались ясно

На груди индейцев голой
Арабески лат испанских.

Генрих Гейне. Вицли-Пуцли

Антильские острова

«Нынче Бог говорит на испанском», – с нескрываемой завистью шутили европейцы XVI века. А вот коренным жителям Нового Света эта фраза наверняка не показалась бы смешной. Для аборигенов Центральной и Южной Америки речи фанатичных испанских миссионеров и правда стали посланием нового Бога – зачастую куда более кровожадного и ненасытного, чем привычные им «пожиратели сердец» Тецкатлипока или Тлалок. Колумб, мечтательный сын просвещенной Италии, показал дорогу в Новый Свет ордам иберийских варваров, чью жадность и дикость так презирали его предки-римляне…

Королевскую доктрину «Conquistar y poblar» – «Завоевывай и заселяй» испанцы начали воплощать в жизнь еще до открытия Американского континента. Плацдармом европейцев в Новом Свете стала Эспаньола, как тогда называли Гаити. Пришельцев не обескуражила гибель двух первых поселений, и всего за десятилетие после начала колонизации остров покрыла сеть крепостей и фортов, ставших опорными пунктами новых властей.

К 1503 году усилиями губернатора Николаса де Овандо и его лейтенантов Хуана де Эскивеля и Хуана Понсе де Леона равнинная часть Эспаньолы была окончательно «приведена к покорности». Неподконтрольными оставались лишь труднопроходимые горные области, куда местные жители тысячами бежали от жадности и жестокости конкистадоров. Там же скрывались немногочисленные отряды индейских повстанцев, перешедших от безнадежной фронтальной борьбы к более действенной партизанской тактике.

Одним из руководителей и духовных лидеров индейского движения сопротивления стал касик Гуарокуйя, более известный под своим христианским именем Энрикильо[48]. Детство он провел в монастыре францисканцев, где принял крещение и выучил испанский язык, благодаря чему хорошо изучил военные методы испанцев. Обученные им индейцы изматывали карательные отряды пришельцев долгими бесплодными погонями в джунглях, устраивали засады на отбившихся солдат и при любой возможности грабили испанские арсеналы, чтобы добыть превосходное европейское оружие.

Обратной стороной монастырского воспитания было стойкое нежелание Гуарокуйя убивать испанцев. Но даже с учетом такого миролюбия действия повстанцев доставляли новым властям острова достаточно неприятностей, чтобы вынудить их заключить с непокорным касиком мир. Договор обеспечил несколько лет спокойной жизни самому Энрикильо и его сторонникам, но не облегчил участи вымирающего автохтонного населения Гаити.