Всемирная история. Новый Свет: трижды открытая Америка

Как ни странно, неизвестной она остается и поныне. Координаты архипелага, который Гуннбьорн, не мудрствуя лукаво, назвал в свою честь Гуннбьорновы шхеры[14], так и не установлены учеными. Искатели загадочных островов – а в их числе был и сам Фритьоф Нансен – выдвигали множество версий, иногда довольно фантастичных. Так, основываясь на ремарках карт немецкого географа Йоханнеса Рейша, некоторые исследователи утверждают, что сегодня локализация некогда открытой Гуннбьорном земли и вовсе невозможна, потому как в XV веке земля эта была… уничтожена извержением вулкана!

Историчность Гуннбьорновых шхер, впрочем, не подвергается особому сомнению. Их местонахождение было хорошо известно норманнам, использовавшим эти островки если не как перевалочную базу для своих первых экспедиций в Гренландию – вряд ли голые скалы посреди океана годились на что-то, кроме кратковременного отдыха, – то как надежный ориентир по пути туда. Кроме того, даже если скептики, отказывающие Гуннбьорну в чести быть первооткрывателем крупнейшего из земных островов, правы, нельзя отрицать заслугу сына Улафа Крака хотя бы в том, что именно его рассказы об увиденной с гребня волны неизвестной земле побудили Эйрика Рыжего отправиться на поиски Гренландии.

Символично, что – в отличие от Гуннбьорна, чье плавание вокруг Исландии носило скорее благородный исследовательский характер, – основателем первой в Новом Свете европейской колонии двигали гораздо более приземленные и гораздо более мрачные мотивы.

Эйрик Торвальдсон, прозванный за цвет бороды Рыжим, искал в неизведанных западных землях спасения от мести за совершенные им убийства. Род, к которому он принадлежал, славился жестокостью и крутым нравом – ровно по той же причине отец Эйрика Рыжего Торвальд в свое время бежал из Норвегии в открытую его двоюродным прадедом Исландию… Буянам не удалось ужиться с соседями и на новом месте – в начале 80-х годов X века тинг[15] на мысе Тора объявил Эйрика Рыжего и его домочадцев вне закона и приговорил к трехлетнему изгнанию с Ледяного острова…

После всенародного осуждения Эйрик не мог оставаться в Исландии, но и о возвращении в Европу тоже не могло быть и речи. Загнанный могущественными кровниками на самый край Ойкумены, Эйрик, однако, не растерял свойственной его роду дерзости и во всеуслышание объявил, что собирается шагнуть за этот край и намерен достичь виденной Гуннбьорном таинственной земли. В утешение немногочисленным сторонникам Эйрик пообещал вернуться за ними после того, как найдет эту неведомую страну и обустроится там. Сказанное не было пустым бахвальством – отправляясь в поход, Эйрик погрузил на корабли не только членов семьи и слуг, но даже скот, явно готовясь обосноваться на новом месте всерьез и надолго.

Поход начался не слишком удачно. Хотя скромная флотилия Эйрика Рыжего и сумела пересечь зимнее море – неизвестно, что сыграло большую роль в этом успехе: удача или безысходность, – ледник и откалывающиеся от него айсберги не позволили Эйрику высадиться на восточном побережье неизвестного острова. Не теряя земли из виду, Эйрик двинул суда на юг, где нашел временное пристанище на месте современного городка Какорток. В этом лагере викинги провели свою первую в Гренландии зимовку.

Важно отметить, что Эйрик, возможно, был первым из уроженцев Старого Света, кто ступил на эту мерзлую землю, но совершенно точно не первым из людей вообще. Археологические находки неопровержимо свидетельствуют, что за тысячелетия до неистовых норманнов Гренландию уже регулярно посещали палеоэскимосы.

Сам Эйрик вполне допускал, что Гренландия обитаема, и потратил на поиск гипотетических туземных хозяев занятых им земель следующие два года. В своих странствиях он забирался далеко на север, вплоть до Кекертарсуака (в переводе означает «Большой остров»; современное название этого острова – Диско), но так и не обнаружил признаков присутствия человека.

На исходе 984 года Эйрик, чья ссылка уже подходила к концу, объявился в Исландии и принялся вербовать желающих переселиться на остров, открытый им и многообещающе названный… Зеленым[16]! Согласно популярному объяснению, такое странное для скованной льдом земли Эйрик дал намеренно, «ибо считал, что люди охотнее поедут в страну с хорошим названием».

Его активность не осталась незамеченной кровниками, и весной, как только распогодилось, Эйрику со товарищи вновь пришлось взяться за оружие. Хотя в этот раз воинская удача была не на стороне Торвальдсона, он сумел не только уцелеть в схватке, но и наконец-то заключить мир со старыми врагами. А главное – поражение будущего вождя ничуть не отвратило от его идей потенциальных колонистов. Летом следующего года из исландского Боргар-фьорда на запад отплыли три десятка груженных припасами судов.