Всемирная история. Османская империя

Немало поспособствовало приумножению его авторитета еще одно событие, произошедшее примерно в то же время. Когда именно Осман принял новую веру, доподлинно не известно. Легенда приписывает его обращение к исламу мистическому озарению, якобы вновь посетившему сына Эртогрула во сне. Вот как описывают это средневековые хронисты: «Однажды Осман, бывший тогда еще язычником, остановился на постой в доме благочестивого мусульманина. Вечером набожный хозяин принес в комнату гостя некую книгу и положил в изголовье его ложа. „Это священный Коран, – пояснил мусульманин Осману. – Слово Всевышнего, реченное миру пророком Мухаммедом“. Из вежливости гость взялся полистать предложенную ему книгу и настолько увлекся чтением, что так и простоял всю ночь, не выпуская Коран из рук. Уснул он лишь под утро, а перед самым рассветом, аккурат в час предписанной мусульманам молитвы, Осману явился ангел. По другой версии он услышал голос, произнесший: „Поскольку ты прочел Мое вечное слово со столь большим почтением, детей твоих и детей их детей тоже будут чтить из поколения в поколение“».

Принятие ислама не только подняло престиж Османа среди кочевников, но и обеспечило молодому вождю расположение чрезвычайно влиятельных дервишских орденов, в частности бекташи и мевлеви, чьим принципам следовал шейх Эдебали, тесть и будущий советник Османа в вопросах управления его зарождающейся державой. Именно мусульманские богословы в первые десятилетия правления династии совмещали в себе функции бюрократического и судебного аппаратов молодого государства.

С византийцами турки до поры сохраняли добрососедские отношения. Например, с наместником Белокомы (впоследствии Биледжик) Осман даже заключил договор о хранении в стенах крепости принадлежавшего туркам имущества, пока сами они откочевывали на других пастбищах. Византийские хроники отмечают оживленную торговлю между жителями империи и кочевниками и, кроме того, появление так называемых «грешников» – греческих наемников на службе у турок. Однако усиление османского бейлика[39] не могло не вызывать опасений у имперской администрации. Первые вооруженные столкновения относят к середине 80-х годов, когда наместник Ангелокомы (впоследствии Инегёль) попытался воспрепятствовать перегону кочевниками их стад с зимних пастбищ на летние. Осман в сопровождении сотни воинов немедленно выдвинулся из Сёгюта в сторону крепости. В проходе Эрменибели отряд попал в засаду и понес значительные потери – в числе погибших оказался и племянник вождя, а самому Осману пришлось спасаться бегством.

В отместку за смерть родича Осман сжег укрепленное поселение Кулача близ Ангелокомы, но эти его успешные действия не утолили гнева и не развеяли сомнений в том, что удальцы из его дружины способны противостоять регулярной армии. Следующий год Осман потратил на реорганизацию и усиление собственного войска, десятикратно увеличив его численность: с четырехсот пик во времена Эртогрула до четырех с лишним тысяч.

Византийцы тоже не теряли времени даром. Объединив силы, наместники Ангелокомы и Мелангии в битве при Икизче выступили против османского бейлика единым фронтом. В упорном сражении ни одна из сторон не сумела добиться решающего перевеса, но туркам вновь пришлось возвращаться в Сёгют с горестной вестью. На сей раз с жизнью расстался Саруяты, брат Османа и второй человек в племени кайы.

В 1291 году Осман, заручившись поддержкой сельджукского султана, осадил Мелангию. Совместная осада продолжалась всего два дня – сельджукам пришлось спешно оставить позиции из-за вторжения на их территории татар, – но и своими силами османы сумели взять город. Ошеломленный наместник вместе с семьей и слугами перешел на службу к победителям. Его имущество отошло Осману, а все прочие трофеи разделили между участниками осады. Осман тотчас переименовал Мелангию в Караджахисар – что означает «Черный замок» – и перенес в захваченный город свою резиденцию.

В знак признания его заслуг сельджукский султан, формально остававшийся сюзереном Османа, пожаловал сыну Эртогрула титул удж-бея, то есть правителя удела, и символы его нового статуса – барабан и бунчук. Это обстоятельство и репутация правителя, ставящего справедливость превыше власти, привлекли под знамена Османа множество беженцев из других турецких племен и даже переселенцев из числа разочаровавшихся в политике Константинополя греков-акритов[40]. В опустевшие дома Караджахисара, обитатели которых бежали или погибли во время штурма, Осман-бей распорядился поселить новых подданных.