Всемирная история. Османская империя

Участники набегов назывались акынджи[1]. За свою службу они не получали платы, кроме взятого в бою, но зато такая добыча не облагалась никакими налогами. По мере расширения подконтрольных османам земель из акынджи формировались корпуса по территориальному признаку, всех добровольцев ставили на государственный учет. В опись заносились следующие сведения о каждом бойце: имя, имя отца и место рождения. Из разношерстной массы желающих попасть в престижные ряды борцов за веру теперь отбирали только самых крепких и отважных юношей с положительными рекомендациями старосты, священнослужителя или другого авторитетного человека. Как и во многом другом, важную роль в организации акынджи сыграли присоединившиеся к османам ренегаты-инородцы, такие как знаменитый османский военачальник Хаджи Гази Эвренос-бей или бывший византийский губернатор Кесё Михаль. Долгое время корпуса акынджи носили названия по именам их первых командиров, например Михалли – в честь Кесё Михаля. Со временем акынджи превратились во вспомогательные войска авангарда. Их задачами стали разведка и психологическое давление на вражеское население за фронтом наступления основных сил османов.

Переход от эпизодических набегов к планомерному завоеванию поставил османов перед необходимостью формирования регулярной армии. Высокоэффективные в условиях маневренной войны «летучие отряды» рейдеров-акынджи совершенно не годились для взятия хорошо укрепленных городов и крепостей. К тому же не получавшие платы добровольцы не желали участвовать в длительных, не сулящих немедленной добычи осадах. Для этой цели Чандарлы Кара Халил-паша, кади[2] столичной Бурсы, объявил среди тюркских крестьян новый рекрутский набор в отряды пехоты, называемой яя, и конницы – мюселлем. Государство предоставляло солдатам все необходимое обмундирование и денежное содержание в размере сперва одного, а затем и двух акче[3]. Это еще не была регулярная армия в современном понимании термина: жалованье выплачивалось только в походах, а в остальное время рекруты возвращались к своему основному роду деятельности – земледелию или скотоводству. За постоянную готовность к мобилизации в мирный период они освобождались от уплаты налогов, что делало военную службу весьма привлекательной в глазах простолюдинов. Мужчины многих турецких поселений отправлялись в армию поочередно, при этом остававшиеся в резерве односельчане традиционно выдавали уходившим на войну некоторую сумму «на расходы» – в счет будущего жалованья и военной добычи.

Части яя и мюсселлем недолго просуществовали в качестве основы османского войска. Растущие нужды армии требовали от солдат большего профессионализма, а главное – более узкой специализации. Не меньшей проблемой стал и политический аспект. Неизбежно образовывавшиеся среди мобилизованных солдат землячества и на фронте продолжали сохранять верность скорее феодалу, из чьих земель они прибыли, нежели султану. Еще хуже обстояло дело с акынджи. Рейдеры, подолгу действовавшие автономно, на вражеской территории всецело доверяли лишь своему полевому командиру и неохотно подчинялись кому-либо еще, даже если речь шла о «счастливом повелителе» всех османов. Вкупе с алчностью – ведь рекруты продолжали воспринимать войну исключительно как источник дармового обогащения – это приводило к беспорядкам и волнениям. Реорганизацией армии занялся султан Мурад I, преобразовавший ее в так называемое «yeniceri» (ени чери), или «новое войско».

При новом устройстве вооруженных сил, просуществовавшем почти полтысячи лет, сухопутная османская армия делилась на две неравные части:

1) Войско центрального управления, или капыкулу, содержавшееся на средства государственной казны и подчинявшееся напрямую султану. Основной ударной силой в нем служили пехотные части аджеми и янычар. В капыкулу входили также артиллеристы (топчу), оружейники (джебеджи оджагы, или «изготовители лат»[4]), саперы, логистические подразделения и тяжелая конница.

2) Провинциальное ополчение, снаряжавшееся на деньги местных феодалов, – наиболее многочисленная часть османской армии. Провинциальное ополчение формировалось в основном из тяжеловооруженных кавалеристов – сипахов, своего рода служилого дворянства Османской империи. Сипахи получали от государства земельные наделы (тимары) и взамен были обязаны лично участвовать в военных кампаниях султана и выставлять по его требованию одного вооруженного всадника на каждые три тысячи акче годового дохода. Помимо сипахов в ополчение входили части авангарда: азапи[5] (иррегулярная легковооруженная пехота, в основном лучники), акынджи и дели (полевая разведка). К «провинциальному корпусу» относились также гарнизоны пограничных крепостей и тыловые службы: яя, мюсселемы и другие – их использовали для прокладывания дорог, наведения мостов, строительства укреплений, на судоверфях, в государственных шахтах и для других работ.