Читаем Всемирная история. Османская империя полностью

Продвижение по карьерной лестнице для аджеми становилось возможным, когда корпус янычар нуждался в замещении погибших или вышедших в отставку бойцов. На освободившиеся места выбирали самых старших и опытных аджеми. Сама процедура перехода в новый статус называлась «выход к воротам». Новоиспеченные янычары получали две золотые монеты «подъемных» и поздравления от бывших товарищей. На этом приятная часть заканчивалась и начинались тяжелые будни новобранца: юношам приходилось выполнять всю черную работу – поддерживать чистоту, следить за уровнем масла в лампадах, носить воду, стирать, топить печи и колоть дрова. Однако же они вливались в ряды элитной султанской гвардии, в чьих казармах нередко решалось, кто из Османов займет трон, а кто – нишу в семейном склепе.

При вступлении в корпус янычар новобранцы приносили клятву беспрекословно повиноваться офицерам, свято чтить законы воинского братства, неукоснительно следовать религиозным заветам, отказаться от недостойной воина-мусульманина роскоши, а кроме того не жениться и не иметь детей. Строжайший кодекс поведения, религиозный фанатизм и обязательный обет безбрачия делали янычарский корпус удивительно похожим на европейские ордена рыцарей-монахов. Однако христианские рыцари, остававшиеся, по сути, воинами-любителями, в массе своей значительно уступали янычарам выучкой, способностью к скоординированным действиям на поле боя и, главное, дисциплиной.

В мирное время самой важной обязанностью янычар была охрана правительства и самого султана. На прогулке его всегда сопровождала дюжина телохранителей, которые, чтобы не поворачиваться к султану спиной, обучались стрельбе из лука левой рукой. Мехмеда II Завоевателя оберегала целая сотня лучших османских бойцов, следовавших за ним повсюду, при необходимости спешиваясь или пускаясь вплавь. Со временем численность телохранителей султана выросла до двух сотен воинов, а во время военных походов османского правителя или его палатку постоянно окружали четыре полка султанской гвардии, вокруг которых располагались остальные янычары.

Кроме обеспечения безопасности первых лиц государств и охраны иностранных посольств янычары исполняли и другие полицейские функции: патрулировали улицы, следили за порядком в порту, несли караульную службу на стенах, а также открывали и закрывали городские ворота. Еще одной важной обязанностью янычар было тушение пожаров. По иронии судьбы казармы самих янычар, традиционно строившиеся из дерева, частенько горели, что вынуждало элитных пожарных месяцами жить в палатках на плацу.

В военное время янычары участвовали в османских кампаниях практически в полном составе. В столице оставались лишь ветераны, возраст которых не позволял эффективно сражаться. Они охраняли казармы и имущество ушедших на войну товарищей. На поле боя янычары находились в центре османского построения, с обоих флангов прикрытого конницей. В начале сражения османы старались измотать противника столкновениями с легкой пехотой, а затем смять вражеское построение атакой тяжелой кавалерии. После этого, помолившись, в битву вступали янычары.

Поначалу султанских гвардейцев вооружали копьями, но и с распространением более подходящего для рукопашного боя оружия – булав, тяжелых секир, сабель и ятаганов – многие янычары не отказались от использования древкового оружия вроде алебард и бердышей. Славились янычары и своей меткостью, поначалу при стрельбе из роговых луков, а позже – из огнестрельного оружия. Железная дисциплина и высокое мастерство владения оружием на несколько веков обеспечили султанской гвардии весомое преимущество над врагами Османской империи.

Эффективность янычар в бою была настолько велика, что некоторые христианские государи завели себе личную гвардию, скопировав если не боевые качества лучших османских воинов, то их внешний вид. Янычар выделял в толпе особый головной убор – белый войлочный колпак бёрк высотой 45 см, история которого восходит к сыгравшему большую роль в становлении османской державы религиозному братству ахи, главой которого одно время был султан Мурад I. Форменной одеждой янычар было верхнее платье синего сукна и шаровары. Высшим гвардейским чинам в качестве знака отличия полагалась меховая оторочка. Также янычара легко было узнать по цвету сапог – они шились в основном из красной кожи, а у старших офицеров и воинов привилегированных подразделений сапоги были желтого цвета.

Но больше всего янычар выделяли их знаменитые ятаганы. Такая популярность необычных, вогнутых клинков объясняется забавным юридическим казусом: после высочайшего указа, запрещающего янычарам ношение в столице длинных мечей, султанские гвардейцы просто велели кузнецам сделать лезвия разрешенных им поясных ножей длиной с руку взрослого мужчины…

Перейти на страницу:

Все книги серии Всемирная история (КСД)

Похожие книги

Лжеправители
Лжеправители

Власть притягивает людей как магнит, манит их невероятными возможностями и, как это ни печально, зачастую заставляет забывать об ответственности, которая из власти же и проистекает. Вероятно, именно поэтому, когда представляется даже малейшая возможность заполучить власть, многие идут на это, используя любые средства и даже проливая кровь – чаще чужую, но иногда и свою собственную. Так появляются лжеправители и самозванцы, претендующие на власть без каких бы то ни было оснований. При этом некоторые из них – например, Хоремхеб или Исэ Синкуро, – придя к власти далеко не праведным путем, становятся не самыми худшими из правителей, и память о них еще долго хранят благодарные подданные.Но большинство самозванцев, претендуя на власть, заботятся только о собственной выгоде, мечтая о богатстве и почестях или, на худой конец, рассчитывая хотя бы привлечь к себе внимание, как делали многочисленные лже-Людовики XVII или лже-Романовы. В любом случае, самозванство – это любопытный психологический феномен, поэтому даже в XXI веке оно вызывает пристальный интерес.

Анна Владимировна Корниенко

История / Политика / Образование и наука
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное