Всемирная история сексуальности

Только одна особенность является общей для почти всех палеолитических представлений: все сексуальные характеристики женщины — не только второстепенные черты, такие как грудь, широкие бедра и изогнутый таз, но также первичные органы изображены на многих скульптурах и барельефах, и с полной анатомической верностью, хотя иногда и более четко, чем в природе. В любом случае, Гора Венеры подчеркнута. В стилизованных изображениях — и некоторых из палеолитических женских изображений, таких как Венера Леспугская, очень стилизованы — это становится треугольником, образованным складкой живота и контурами бедер. Именно этот треугольник, а не длинная трапеция, которую сегодняшние подростки рисуют на стенах, является популярной женской половой характеристикой, кунном, мужчины каменного века.

Одной из причин удовольствия, которое мужчины явно находят на этих сексуальных фотографиях, может быть отсутствие возможности увидеть эти органы в реальной жизни. Среди мужчин и женщин Ориньякского периода[5], в котором было создано большинство этих работ, не было нудистов. Холодные ветры, если не ханжество, заставляли их одеваться. Неблагоприятный климат позволял им покидать свои извилистые пещеры только в течение нескольких месяцев в году, когда они отправлялись на охоту; женщины, скорее всего, ещё реже проявляли себя вне их границ. Поэтому зрелище обнаженной женщины было для мужчины необычным опытом.

Из того факта, что мужчины интересовались сексуальными особенностями женщин, не следует, что тогдашняя половая жизнь была грубой и распущенной.

Эротическая сцена.

Гравировка на кости из пещеры Истуриц,

Ю. Франция. Палеолит.

Самое старое известное изображение любовной сцены — рельеф в пещере Лауссела (раньше ошибочно считалось изображением рождения) показывает мужчину и женщину, спаривающихся в дружеских отношениях. Более поздняя картина, нацарапанная на кости, обнаруженная в гроте Истуриц на крайнем юго-западе Франции, показывает эротическую карикатуру, которая также указывает на то, что любовная жизнь в каменном веке была вполне респектабельной. На нем изображен мужчина с поднятыми руками с просящими и тоскующими глазами, смотрящими на обнаженную женщину, которая вовсе не является образцом красоты. Чтобы это значение было совершенно ясным, на бедре женщины выгравирована стрела. Здесь нет насилия, нет распущенности — скорее, это комично преувеличенное обожание женской формы, которая, действительно, представлена в гораздо более здравом отображении, чем у ее обожателя, лицо которого демонстрирует изобилие глупости, тревоги и желания. Короче говоря, мужчина «снят». Это прототип эротического мультфильма: женщина — победительница, мужчина — вечный дурак.

Эти графические сообщения о сексуальной жизни в каменном веке, несомненно, односторонние; их авторы, понятно, мужчины. Если бы женщины передали нам свой опыт и свои взгляды на свою половую жизнь, картина могла бы выглядеть совсем иначе. Эта односторонняя природа источников, несомненно, является недостатком, который проявляется не только в доисторические, но и в самые современные времена. История половой жизни, которая, насколько это возможно, основана на современных документах, неизбежно представляет собой историю женщин, видимую глазами мужчин. Мужчины идеализируют женщину и искажают ее; они всегда склонны представлять себя как более слабого партнера в сексуальных отношениях именно потому, что они более желающие; они ищут и требуют, в то время как женщина соглашается и позволяет. Они фиксируют героические поступки, совершенные ими самими для женщины и для общества, но гораздо реже они устанавливают круг работ, которые на всех этапах цивилизации женщины выполняли для мужчин. Это придает даже самым ранним художественным проявлениям человечества аспект женского культа.

Однако, вероятно, было бы весьма ошибочно приписывать слову «культ» какое-либо религиозное значение. Реакция против материалистических воззрений XIX века привела к попытке во главе с Рейнахом[6] и Фрейзером[7] вкладывать все ранние представления, в которые вступал пол, с магически-религиозным значением. Даже такие однозначные знаки, как треугольник куннуса или стрелка на любовной сцене в Истурице, интерпретировались как магические символы. Любое женское изображение, которое висело на шее, должно было быть амулетом. Статуэтки полных Венер должны были быть религиозными культовыми символами плодородия,[8] или, возможно, богинями семейной жизни, просто потому, что некоторые статуэтки такого типа были обнаружены перед очагами на юге России.