Всемирная история. Том 14 Период английского завоевания Индии

Наибольший размах преследования литераторов приобрели в царствование Цянь-луна. Уже первые указы Цянь-луна о собирании для императорской библиотеки копий различных текстов содержали в себе упоминание о книгах, подлежащих полному или частичному уничтожению В указе Цянь-луна от декабря 1767 г. говорилось «Если в присланных книгах содержатся работы минских авторов, которые стояли в оппозиции к нашему дому, надо их отделить и предать огню»

В 1782 г. комиссия под председательством Ин Ляна представила Цянь-луну рапорт, в котором содержались правила для провинциальных чиновников, участвующих в поисках запрещенных книг, и список книг, подлежащих уничтожению По существу это был первый индекс запрещенных книг. Уничтожению (полному или частичному) подлежали работы, в которых упоминались имена (а не названия девизов правления) цинских императоров, содержались выпады против маньчжурского двора или царствовавших на различных этапах в Китае некитайских династий, считавшихся родственными Цин (Ляо, Цзинь, Юань), затрагивался вопрос о национальной обороне или пограничной политике, упоминались политические группировки конца Мин («Фушэ», «Цзишэ», «Дунлиньская группировка»), упоминались запрещенные авторы (Цзинь-лао, Люй Лю-лян, Ван Си-хоу и многие другие), включались их предисловия, поэмы, письма, послесловия и т. д., высказывались еретические взгляды на конфуцианский канон. Так, поэта Шэнь Дэ-цяня казнили за такую фразу: «Хоть и подделываетесь под красное, но все же вы не настоящий красный цвет; ведь вы другого сорта, как Же вы можете называть себя царем цветов». Эти строки были поняты как намек на то, что захватчики заняли Китай, но остались иноземцами и не им править Китаем.

В сочинениях поэта Ху Чжин-цзао император Цянь-лун нашел строку: «Со скромным сердцем берусь судить о пороке и чистоте», где иероглиф «чистота», означавший в то же время и название маньчжурской династии Цин, стоял сразу после слова «порок» (получалось — «порочные Цины»); этого оказалось достаточным, чтобы Ху Чжун-цзао обезглавили, а у его семьи отняли все имущество и земли.

По приказу Цянь-луна был казнен и поэт Сюй Шукуй, так как в одном из его стихотворений обнаружили строки: «Отодвигаю в сторону кувшин с вином, желая снова повидать вас послезавтра» и «Утром завтра расправлю крылья, одним взмахом достигну столицы Цинов», — которые были поняты как мечта о восстановлении династии Мин и свержении Цинов. Доходило до того, что упоминание в стихах о грусти, о слезах каралось ссылкой (так именно поступили с поэтом Ши Чэном и другими). Работа историографа Чэнь Юй-би была запрещена из-за того, что в ней «предвзято» упоминалась «История династии Юань» и говорилось о незаконных действиях чиновников при Мин. Любопытно, что Цянь-лун считал своим долгом выступить в роли охранителя ортодоксальной неоконфуцианской идеологии. В ряде случаев он запрещал книги, в которых содержались нападки на ортодоксию. Так, указом 1741 г.были запрещены работы Се Цзи-ши на том основании, что он издевается над конфуцианскими философами-ортодоксами, братьями Чэн и Чжу Си. «Канси сделал Чжу Си одним из десяти мудрецов и особо выделил его для почитания. Вр всем Китае нет никого, кто бы не рассматривал его как образец для подражания. Однако Се Цзи-ши и его школа держатся иного мнения», — гласил указ Цяньлуна.

Были запрещены двенадцать работ Ли Чжи, как идущие вразрез с официальной идеологией. В раздел буддийских книг собрания сочинений «Сыку цюаныпу» властями было разрешено включить только 13 названий, в раздел даосских — только 44, т. е. менее 2% известных книг буддийского и даосского канонов, занимающих большое место в истории китайской культуры. Маньчжурские правители Канси, Юнчжэн, Цянь-лун издали ряд указов,.запрещающих чиновникам посещать театральные представления, запрещающих публикацию «развратных романов» и обрекающих на уничтожение такие замечательные произведения китайской литературы, как «Речные заводи», «Цзинь, Пин, Мэй», «Западный флигель» и др.