Всемирная история. Том 15 Эпоха Просвещения

Еще одной важной мерой стало образование в 1776 году вице-королевства Буэнос-Айрес. Оно сократило контрабанду по Рио-де-ла-Плате. Но отношению ко всей Испанской Америке контрабанда, вне сомнений, продолжала расти в абсолютных цифрах, но она уменьшилась относительно, принимая во внимание общий подъем торговли (в 90-е годы

XVIII века контрабанда снизилась примерно до одной трети официальной торговли).

Утвердился активный надзор не без живописных, даже комических происшествий. Так, например, в 1707 году обнаружится, что остров Орна попросту, явочным путем оккупирован голландцами и что губернатор, которого они там поставили, сделался присяжным покровителем «всех злодеев, преступников и контрабандистов испанских и прочих наций, кои находят убежище в сем месте»!

И все же контрабанда за счет организма, пребывающего в добром здравии, более не подрывала столь серьезно, как в предшествовавшем столетии, прочность Испанской империи. Обновленная система смогла даже выдержать два серьезных испытания: восстания Тупака Амру в Перу в 1780 году и Комунерос в Венесуэле в 1781 году — то и другое были массовыми восстаниями.

Восстание Тупака Амару, столь сильно потрясшее перуанское общество, затронуло все движения, которые имели место среди массы индейцев, метисов и даже креолов. Но это широкое движение, великолепный индикатор их глубины, продлилось едва лишь пять месяцев.

Разрушение церквей, мастерских, асьенд было всего только моментом и возмущение в конечном счете было сломлено, столкнувшись с индейскими вспомогательными войсками, собранными и вооруженными испанцами.

Как и все виды прогресса, прогресс в Америке повлек за собой разрушение старых порядков. Бурбоны сознательно не соблюдали издавна существовавшие привилегии и наряду со старыми Конс.уладо существовали «торговые палаты, организовывавшие и контролировавшие внешнюю торговлю и пользовавшиеся большими привилегиями».

В Мехико и Лиме были созданы другие, соперничавшие со своими предшественниками и соседями: так, Кон-су ладо в Веракрусе выступил против старинного могущества Консуладо в Мехико.

Одновременно с этим европейские мануфактурные изделия (особенно — английские и испанские) затопили ме-ггные рынки и повлекли за собой нараставшее расстройство местной промышленности.

Наконец, изменялись торговые кругообороты, то благоприятно для местной торговли, то неблагоприятно для нее. Например, Перу, лишившись горнопромышленного Верхнего Перу (присоединенного к вице-королевству Буэнос-Айрес в 1776 году), утратило придаток, который своим спросом на продовольствие и на текстильные изделия уравновешивал его экономику.

И еще пример: Новая Испания знавала ужасающие потрясения при страшных голодовках 1785 и 1786 годов; и чтобы вновь обрести спокойствие, хотя бы ложное, относительное спокойствие, потребовалось бы, чтобы господствующие классы перестали с непонятным пылом бороться друг с другом.

СЕЛЬСКОЕ ХОЗЯЙСТВО

Более половины всех обрабатываемых земель в Испании принадлежало феодальному дворянству. Фактически оно распоряжалось и церковными землями, поскольку высокие церковные должности занимались, как правило, выходцами из дворянства. Однако следует отметить, что не все испанские дворяне являлись землевладельцами.

Значительная часть испанских дворян благодаря существованию института майората не имела земельных владений. Они были сосредоточены в руках титулованной аристократии, крупных землевладельцев-латифундистов.

Не вкладывая практически никаких средств в развитие сельского хозяйства, дворяне увеличивали свои доходы за счет расширения и без того многочисленных феодальных повинностей в пользу светских и духовных сеньоров.

Вся тяжесть этих повинностей, естественно, лежала на крестьянах. Сюда входили прямые платежи за держание земли, плата за предоставление надела, а также за возобновление феодальной аренды, выкуп за военную службу. Сеньор имел право на часть крестьянского урожая (от 5 до 25 процентов). Из-за крайней неразвитости денежных отношений повинности, в основном, взимались в натуральной форме.

Цена земли из-за монопольных прав феодальных владельцев оставалась чрезмерно высокой. Практически ничем не ограниченные в своих правах, дворяне-землевладель-цы непрерывно повышали также и арендную плату.

Как и в любой другой аграрной стране с крайне неразвитой экономикой, вложение капитала в земледелие было невыгодным — отсталое феодальное хозяйство могло поглотить огромные суммы, но стать при этом прогрессивным и рентабельным оно не могло.

Даже тот факт, что продукция сельского хозяйства еще в конце XVIII века в несколько раз превышала продукцию промышленности, говорил о том, что Испания вряд ли была способна полностью покрыть свои внутренние потребности продуктами земледелия. Сельское хозяйство было упадочным; промышленность была упадочной вдвойне.

В течение всего XVIII века шел непрерывный процесс разорения крестьян. Согласно переписи 1790 года безземельные поденщики составляли половину всего сельского населения Испании. Это вытекало из особенностей испанского феодального землевладения.