Всемирная история. Том 3. Новая история

Эта печальная борьба разрешилась сначала битвой на севере Германии. Герцог Георг Саксонский, его зять Филипп, ландграф Гессенский, герцог Генрих Брауншвейгский, соединили свои силы и ожидали еще подкреплений со стороны нового курфюрста Саксонского, Иоанна[5].

Надгробное изображение Фридриха Мудрого в замковой церкви в Виттенберге

Бронзовое изваяние, выполненное нюрнбергским мастером Петром Фишером в 1527 г.

Решительная битва произошла при Франкенгаузене (в графстве Шварцбург). На стороне крестьян было 8000 человек, в том числе многие были среди восставших по принуждению, да и согласия в их рядах не было. Сила князей и по численности, и по вооружению, и по военной опытности, и по артиллерии своей была намного значительнее. Князья начали с того, что предложили мятежникам помилование, если они выдадут своих предводителей. Крестьяне стали обсуждать это предложение. Мюнцер еще раз стал воодушевлять их на битву, то восклицая: «Не устрашайтесь ничего, слабодушные маловеры!», то указывая им на радугу, явившуюся на небе, как на знамение их победы. Еще срок, данный им на размышление, не миновал, как последовало нападение со стороны княжеского войска. Залпы орудий произвели страшное смятение в их рядах; обоз их был уже захвачен войсками, а они все еще ждали помощи свыше, и даже запели хором «прииди, Святый Душе, Боже Правый!..» А им уже не было спасения: кровопролитие началось страшное и беспощадное. Они пустились врассыпную, бросились бежать с горы вниз, пытались добраться до ближайшего леса, но кавалерия преследовала их по пятам и рубила всех, кого настигала. Ручей, протекавший через Франкенгаузен, окрасился кровью убитых. Сам Мюнцер, которому удалось укрыться на чердаке одного из домов в Франкенгаузене, был разыскан, приведен к князьям и подвергнут пытке. Он не проявил особой стойкости, однако же и в последние минуты жизни напоминал князьям о милосердии по отношению к их несчастным подданным и указывал им на то, чтобы они почаще читали Книги Царств. Затем его повели на казнь: сам герцог Генрих прочел ему «Символ веры», по новому обряду, и Мюнцер повторил молитву. После этого он был казнен вместе со своим наместником, Пфейфером, которого удалось захватить в Мюльгаузене, и вместе с ним еще 92 его сотоварища.

Окончание крестьянской войны

Примерно в это же время закончилось восстание и в Южной Германии. Вечером в тот же роковой день 15 мая, когда кровавая бойня при Франкенгаузене положила конец восстанию в Северной Германии, толпы крестьян, которые собрались под Вюрцбургом, устремились на штурм замка. Но в 2 часа ночи они отхлынули, так как отовсюду, из Швабии и из Эльзаса, к ним пришли неблагоприятные известия. И вот одно скопище за другим, расходясь в разные стороны, попадалось в руки беспощадных врагов, с которыми встречалось в открытом поле. 7 июня сдался и Вюрцбург. И здесь начались жестокие казни. Вскоре был подавлен мятеж и в среднерейнских, и в верхнерейнских областях. Все стихло, и право сильного восторжествовало всюду, где население было усмирено оружием... И тщетно взывал теперь Лютер, напоминая о христианском долге милосердия, проповедуя против «свирепствующих, неистовствующих, неосмысленных тиранов, которые даже и по окончании битвы не могут еще утолить свою жажду крови...»

Во многих местах положение крестьян стало значительно хуже прежнего. И только там, где вовсе не было попыток восстания, они получили некоторые облегчения.

Ландскнехты после окончания крестьянской войны

Гравюра работы Ганса Зебальда Бэгама, 1543 г.

Наверху надпись: «Куда теперь деваться — война закончилась»

Глава четвертая Сейм в Шпейере, 1526 г. Новые церковные порядки. Цвингли и реформация в Швейцарии. Европейские замешательства до мира в Камбрэ. Протестанты. Турки под стенами Вены. Аугсбургский сейм

Последствия мятежа

Это восстание крестьян так же мало повредило делу нового учения, как и предшествовавшее ему восстание и поражение рыцарства. Однако многие частные лица из тех, которые «налагая руку на рало всегда оглядываются назад», постарались поскорее разделаться с этим религиозным вопросом, который, так или иначе, становился все более и более опасным; а ревностные приверженцы церковной старины, подобные герцогу Саксонскому Георгу, с великим усердием принялись доказывать своим союзникам, что между «лютерством» и только что подавленным восстанием крестьян существует теснейшая связь. Постепенно отовсюду стали сбираться и сосредоточиваться силы, готовые противостоять движению, вызванному новым учением, и наступление кризиса стало для всех очевидным.