Читаем Всемирная история. Том 5 Становление государств Азии полностью

Разумеется, что ранний буддизм несколько отличался от того, который проник в Японию. Так, в раннем буддизме упор делался не на мировоззренческие вопросы, а на нормы поведения человека. Эти нормы не отрицали того, что содержалось в приемлемых для того или иного этноса уже испытанных кодексов жизни. В результате буддизм быстро завоевал многочисленных сторонников. Его победное шествие из Индии цо Южной и Восточной Азии началось в III в. до н. э. На рубеже новой эры буддизм распространился в Китае, в IV в. — в Корее и в VI — VII вв. утвердился в Японии.

Естественно, такая громадная по числу адептов религия не могла сохранить единство и довольно скоро стала дробиться на секты. Самый существенный раскол произошел в I в., когда в рамках буддизма определились два направления: хинаяна и махаяна.

В Японии многие китайские и корейские монахи, принесшие буддизм, создавали свои секты. Между сектами развернулась борьба на почве доктрин хинаяны и махаяны. Последняя воспринималась японцами как более приемлемая, поэтому повсюду стали возникать махаянистские храмы.

Махаяна (букв, «большая колесница») означает в противоположность хинаяне (букв, «малая колесница») «широкий путь спасения». По учению махаяны, спастись может не только монах, как в хинаяне, но всякий, кто будет соблюдать определенные заповеди и предписания. Будда рассматривается не как учитель, а как бог. Считается, что было бесчисленное количество будд, что следующий будда сменит ныне существующего через восемь с лишним миллионов лет. В пантеоне махаяны насчитывается более тысячи будд, которые придут к людям в будущем. Еще больше насчитывается бодхисаттв.

Согласно буддийским канонам, бодхисаттва — это просветленный человек, который отказывается от нирваны, чтобы помочь всем людям достичь просветления. Бодхисаттвы «сближают» людей с буддой, приходят к ним на помощь по их зову. Бодхисаттвам помогают архаты, т. е. святые, которые достигли познания основополагающих истин бытия и распространяют учение буддизма среди масс населения.

Количество приверженцев буддизма в конце VI — VII вв. н. эры возросло такими стремительными темпами, что император Камму, опасаясь монашеского «нашествия», в 794 г. перенес свою столицу из Нары в уезд Уда.

Разумеется, свою дальнейшую и более глубокую трансформацию буддизм в Японии претерпел значительно позже. Но уже в начале этой трансформации японский буддизм, сосредотачивая внимание на внутренних проблемах человека, рекомендовал национальный подход к переживаниям действительности. В отличие от классического буддизма, проповедующего отказ от желаний, японский пропагандирует разумное к ним отношение. По канонам японского буддизма только нереальные желания являются причиной тревог и беспокойства. «Просветление» (по-японски сатори) не связано с отказом от прелестей жизни. Достигнув просветления, как уже следует из практики современных сект, японец должен наслаждаться жизнью.

Буддизм для японского этноса, таким образом, еще с глубокой древности был жизнеутверждающей религией.

КОНФУЦИАНСТВО В ЯПОНИИ


Обычно под конфуцианством понимают религиозно-философскую систему, возникшую в Китае 2500 лет назад. Однако во времена победного распространения этой системы по различным странам Азии, в том числе и в Японии, в китайском языке не было отдельного слова для обозначения понятия «религия»: употребляемый в таких случаях иероглиф цзяо (по-японски ке) в переводе обозначал и религию и учение. Именно в таком понимании конфуцианство восприняли и японцы.

Согласно учению Конфуция иероглиф жэнь состоит из двух смысловых элементов: «человек» и «два». Конфуций считал, что человек обладает урожденным чувством человечности, которое проявляется в общении с другим человеком. В широком смысле жэнь означает совокупность принципов взаимоотношений: милосердие, сдержанность, скромность, доброта, сострадание, любовь к людям, альтруизм. Долг, по Конфуцию, означает высший закон жэнь, он объединяет сумму моральных обязательств, которые человек принимает на себя добровольно. В нормах поведения (этикет, обряды, благопристойность) реализуется чувство долга. Чтобы все это проявлялось во взаимоотношениях людей без напряжения, люди должны обладать основами морально-эстетических знаний. Такие знания приобретаются, по Конфуцию, только посредством усвоения узаконенных установлений, изречений и подражания. В связи с этим верность в смысле покорности и безоговорочного следования авторитету должна быть незыблемой. Особый принцип, пронизывающий, по Конфуцию, все общество, это сяо — сыновняя почтительность, любовь сына к родителям, и прежде всего к отцу.

Как и в традиционном конфуцианстве, японские последователи Конфуция считают, что согласно сяо, дети должны не только исполнять волю родителей и верно служить им, но и всем сердцем любить их. Если человек не любит родителей, а тем паче, не признает своих сыновних обязанностей, — он существо никчемное.

Перейти на страницу:

Все книги серии Всемирная история в 24 томах (АСТ)

Похожие книги

100 великих героев
100 великих героев

Книга военного историка и писателя А.В. Шишова посвящена великим героям разных стран и эпох. Хронологические рамки этой популярной энциклопедии — от государств Древнего Востока и античности до начала XX века. (Героям ушедшего столетия можно посвятить отдельный том, и даже не один.) Слово "герой" пришло в наше миропонимание из Древней Греции. Первоначально эллины называли героями легендарных вождей, обитавших на вершине горы Олимп. Позднее этим словом стали называть прославленных в битвах, походах и войнах военачальников и рядовых воинов. Безусловно, всех героев роднит беспримерная доблесть, великая самоотверженность во имя высокой цели, исключительная смелость. Только это позволяет под символом "героизма" поставить воедино Илью Муромца и Александра Македонского, Аттилу и Милоша Обилича, Александра Невского и Жана Ланна, Лакшми-Баи и Христиана Девета, Яна Жижку и Спартака…

Алексей Васильевич Шишов

Биографии и Мемуары / История / Образование и наука
Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука